ясли и анабиозные камеры. Там и следует искать прямой портал в архитектуру данных. Вряд ли придется забираться слишком глубоко, чтобы найти то, что нам нужно.

– Можно подумать, ты там уже побывала, – сказал Пинки.

– Это не так.

– Кто сейчас ответил? Воин-Сидра, Сидра или старик?

– Никто из нас.

– Но ты обладаешь информацией, о которой до сих пор не было даже намека, – сказала леди Арэх. – Это, в частности, набор жестовых команд. Ты в самом деле нашла его в каком-то архиве, Воин-Сидра?

– Возможно, я кое-что упростила.

– Или попросту соврала? – спросил Пинки.

Это прозвучало деловито, без тени упрека, словно он хотел извлечь максимум пользы из ситуации, в которой оказался.

Я понимала, почему Невил был рад иметь такого друга.

Его друга. Нашего друга. Моего друга.

– По сути ничего не изменилось. Мы явились сюда за инкантором. Мы добудем инкантор – образцы, которые нужно предоставить «Косе», – и улетим. – Я шагнула на спиральную дорожку. – Предлагаю воспользоваться этим путем, вместо того чтобы тратить топливо. Корабль наверняка как-то ощущает наше присутствие, и не хотелось бы показаться невежливыми гостями.

Леди Арэх и Пинки последовали за мной.

– А он не сочтет бестактностью взлом архитектуры данных? – спросил Пинки.

– Прибережем эту бестактность на крайний случай, – ответила я. – Поскольку возможны последствия.

Пинки остановился, наклонился вперед и упер руки в бока.

– Пока путь назад еще не слишком далек, позволю себе спросить: мы в самом деле намерены спуститься в эту жуткую дыру?

– В самом деле, – весело сказала я. – Радуйся, Пинки. Сегодня славный день. Тебе предстоит совершить грандиозное открытие. Еще никто из позвоночных не бывал внутри подобного корабля.

Он выпрямился:

– День будет еще более славным, если кто-то из позвоночных сумеет оттуда выбраться.

Мы продвигались гуськом по уходящей вниз спирали. Голубое свечение становилось все резче и ярче. Под дорожкой, будто дразня, носились, вились, мерцали узоры.

– Что нам известно о гнездостроителях, леди Арэх?

– Очень мало, Воин-Сидра. Фрагменты событий и фактов, смутные воспоминания наиболее здравомыслящих контактеров из числа жонглеров образами. Отчасти они согласуются друг с другом, отчасти нет. Сюда можно добавить мои собственные обрывочные впечатления о пребывании в матрице Гадеса – когда, можно сказать, я даже не была по-настоящему жива.

– И какой мы сделаем вывод из этой разрозненной информации?

– Гнездостроители – древняя галактическая раса, одна из немногих, кому удалось избежать полного вымирания. Они имеют органическую, а не машинную природу. Их исходная форма аналогична земным членистоногим – это своего рода разумные крабы или омары. Название происходит от созданных ими обширных, свободно парящих в космосе сооружений – напоминающих гнезда скоплений раковиновидных элементов, в сотни, в тысячи раз крупнее этого корабля. Но после нашествия ингибиторов большинство гнездостроителей покинули эти сооружения, превратившись в кочевников.

– Все верно, – подтвердила я. – И вместе с тем ошибочно.

Глава 33

Дорожка, чей наклон и радиус больше не менялись, уходила вниз подобно штопору. Ограждения отсутствовали, и в условиях микроскопической силы тяжести можно было легко сойти с нее и полететь вниз, при необходимости замедляя падение двигателями скафандра. Но я решила без нужды не провоцировать корабль.

– В чем ошибка, Воин-Сидра?

– Гнездостроители не смогли выжить. Они мертвы.

Пинки что-то пробурчал под нос. Мы продолжали спускаться.

– Не понимаю, на чем основано твое утверждение. Этот корабль вполне активен. Ты говорила, что на нем есть команда, пусть даже она в анабиозе. Как гнездостроители могут быть мертвы?

– Потому что все, что мы тут видим, создано не гнездостроителями. Сейчас объясню.

– Да уж, сделай одолжение, – кивнул Пинки.

– Когда-то давно – временной масштаб уже не имеет значения, но речь идет почти о миллионе лет – гнездостроители встретились с другой расой, тоже бежавшей от ингибиторов. Разница заключалась в том, что та, другая раса не признавала никаких этических норм. Обнаружив, что гнездостроители разработали стратегию, позволяющую полноценно существовать и путешествовать в космосе, эта вторая раса решила на них паразитировать.

– Каким образом? – спросила леди Арэх.

– Пришельцы завладели их телами. Они полностью завоевали космическую цивилизацию гнездостроителей, используя пленников, по сути, как средство передвижения. Разум гнездостроителей деградировал до чисто служебных функций, в то время как все мыслительные процессы взяли на себя хозяева. У них имелось самоназвание, но мы сойдем с ума, если попытаемся его произнести, так что будем называть их слизняками. Эти слизняки – владельцы и хранители всего того, что мы видим вокруг. Они управляют цивилизацией зомби, которые лишь внешне выглядят как гнездостроители.

– Это же…

– Все по Дарвину, леди Арэх. Не больше и не меньше. Волки довели всех нас до крайности, и именно в крайностях можно найти выражение как красоты, так и жестокости. Но не будем судить слизняков чересчур сурово. Биосфера Земли породила не меньшие ужасы межвидовой узурпации прав, включая настоящий геноцид. Если сомневаешься, спроси любого неандертальца.

– Теоретически это все, конечно, интересно, – согласилась леди Арэх. – Но мы пришли за их оружием, а не за их совестью.

– Разумно, поскольку таковая у них отсутствует.

– Твои познания удивляют меня, Воин-Сидра. Не сомневаюсь в их надежности, – скорее всего, они происходят из того же источника, который научил тебя, как проникнуть в этот корабль и понять его организационную структуру. Ты всегда знала больше, чем было доступно нашему пониманию. Сам факт существования инкантора… Надо полагать, насчет него мы не ошибаемся?

– Нет, инкантор вполне реален.

– И теперь, когда мы здесь, ты уверена, что нам удастся его получить?

– Гнездостроители никогда бы его добровольно не отдали, как и слизняки. И для тех, и для других инкантор был оружием на самый крайний случай. Они считали – вероятно, обоснованно, – что ни одна низшая раса не удержится от того, чтобы применять его без разбора.

– Окажемся ли мы лучше?

– С ответом можно подождать еще тысячу лет. Сегодня мы делаем все возможное, чтобы выжить. Но, отвечая на первый твой вопрос, могу со всей уверенностью сказать: мы сумеем получить инкантор.

– И на чем же основана эта уверенность?

– У нас есть союзник, леди Арэх. Из местных. Пока могу лишь сказать: неправда, что слизняки не осознают своих преступлений. Есть те, кто считает иначе.

– Ты встретилась с одним из них, – восхищенно проговорила леди Арэх, будто только что нашла решение мучительной загадки, оказавшееся столь же восхитительным, сколь и очевидным. – Это единственный возможный ответ. В своих путешествиях, еще до того, как тебя занесло ко мне на орбиту, ты встретила одного из них и получила от него информацию. Вот откуда тебе известно, почему настолько важен этот парящий объект. Вот почему мы все теперь здесь.