К этому моменту она окончательно перестала бояться девочку в автомобиле. Трудно бояться подростка, который вот-вот разревется. А к тому явно шло.

Данута так расхрабрилась, что свершила немыслимую глупость – с точки зрения человека, которому снится кошмар: обошла синий крайслер и села на пассажирское сидение. Чего на всю улицу орать.

Дверцу, правда, оставила приоткрытой – если что, раз и выскочу! – думала Данута. Но даже это был не страх, а обычный тактический прием. В автомобиле любого малознакомого человека повела бы себя точно так же, чтобы не принял ее согласие сесть рядом за готовность ехать, куда повезут.

Заодно выяснила, что сидения в салоне обтянуты серой замшей – эту бесценную информацию можно занести в отчет для Кристины. А о том, что в автомобиле не было ничего, кроме руля – ни приборной панели, ни педалей, ни переключения передач, ни ручного тормоза, ни даже магнитолы – сестренке лучше не знать. Кристинкин здравый смысл – их общее достояние, один на двоих. Надо его беречь.

– Ну вот, – обрадовалась девочка с бантом. – Теперь сами видите, ничего страшного ни во мне, ни в этой машине нет. Только смотрите, не вздумайте опять испугаться. Если вы испугаетесь, мне придется вас съесть. А это сейчас совершенно некстати.

– Именно съесть? – переспросила Данута, поражаясь собственному бесстрашию. – Вы что, сон-людоед? Или сон про людоеда? Или как?

– Пожалуй, скорее первое, – подумав, призналась девочка. – «Сон-людоед», вполне можно так сказать. То есть от вашего тела я ни кусочка не откушу, не беспокойтесь. Но тому существу, которым вы становитесь, когда спите, могу нанести довольно серьезный ущерб, даже сам того не желая. Достаточно, чтобы вы испугались, и – хлоп! – изрядная часть того вещества, которое можно в известном приближении назвать кровью вашего сновидения, уже у меня в брюхе. То есть не то чтобы именно в брюхе, никакого брюха у меня нет. Но в его аналоге. В этом-то и проблема! Причем не только ваша, но и моя. Мне нельзя вас есть. Я сейчас на строжайшей диете.

– На диете?! – повторила Данута, не веря своим ушам. – Да что же это за времена такие пришли? Все вокруг на диете, уже и ночные кошмары туда же. Вам-то зачем? Такая худенькая барышня…

– Ну, положим, худенькой барышней я только кажусь, чтобы вас не пугать, – напомнила ее собеседница. – На самом деле, у меня вообще никакой внешности нет, ни худой, ни толстой. Я же все-таки сновидение, а не ваш сосед по подъезду. И могу быть, кем пожелаю. Вернее, казаться.

– Но при этом вы все-таки мальчик? – уточнила Данута. – То есть мужчина?

– С чего вы взяли? Как я могу быть мужчиной? Я не человек, я сон.

– Просто вы говорите о себе в мужском роде. В сочетании с вашей внешностью это дает довольно странный эффект.

– А, – заметно смутилась девица с бантом. – Вы правы. Но это просто привычка. Когда мне нравилось быть кошмаром, я предпочитал сниться людям в виде какой-нибудь жуткой ведьмы, их почему-то боятся больше всего. И говорил о себе в женском роде – в тех редких случаях, когда мне было с кем и о чем говорить. Но в последнее время я обычно выгляжу красивым мужчиной. Во сне такие красавчики кажутся безобидными и вызывают доверие. Наяву, кстати, почему-то далеко не всегда. Удивительное противоречие. Но я не о том хотел рассказать… А кстати, о чем мы с вами только что говорили? Наяву я обычно довольно рассеянный. Уже забыл.

– Да, извините, я вас сбила с толку, – покаялась Данута. – Вы начали рассказывать о диете. Зачем она вам?

– Чтобы перестать быть кошмаром.

– Это как? Извините, мне непонятно.

– Да было бы что понимать. Мне надоело быть кошмаром. Уже восемнадцать тысяч лет одно и то же! Напугал, пожрал – и привет. Никаких развлечений, никакого – как вы, люди, обычно в таких случаях говорите? – а! Никакого духовного роста. Я подумал и решил: хватит с меня. Теперь хочу быть хорошим сном. В идеале, счастливым, но для начала хотя бы просто обычным, нейтральным. Я все-таки реалист и стараюсь не ставить перед собой невыполнимых задач. Но для того чтобы радикально изменить свою природу, мне нужно перестать питаться страхом. Просидеть на строжайшей диете хотя бы один лунный цикл. И я стараюсь. Знали бы вы, как я стараюсь! Но…

– Вы, наверное, все время голодный? – посочувствовала Данута, невольно вспомнив оставленный дома шоколад. Предложить ей, что ли? Я бы быстро сбегала, принесла…

– Да если бы! – горько воскликнула девица. – Проголодаться я пока только мечтаю. Голод означал бы, что у меня начало получаться. Ради трансформации я готов терпеть, сколько надо. Но у меня ничего не выходит. Что ни делай, как ни прячься, а все меня боятся. Не только вы. Хотя вытянуть меня из сновидения в явь – это вы, конечно, лихо. Думал, вы сумасшедшая, если так сильно боитесь. А вы оказались вполне ничего. То есть, извините, я хотел сказать, вы совсем не трусиха. Просто очень чувствительны к атмосфере, которую я невольно, даже вопреки собственному желанию, просто в силу своей природы создаю. Очень жаль! Даже не знаю, что мне теперь делать. Все оказалось гораздо сложней, чем я думал. Похоже, надежды у меня нет.

– Нет – и ну ее к черту, – решительно сказала Данута. – Вам сейчас не надежда нужна, а план действий. Хороший такой пошаговый план. Хотите, я вам помогу?

– Вы мне поможете? – изумилась девица с бантом.

– В моих же интересах, чтобы в мире стало хотя бы одним кошмаром меньше, – пожала плечами Данута. – Мне с детства часто снятся страшные сны. Надоели – не представляете. А теперь, задним числом, еще и обидно – получается, все это время меня кто-то ел?

– Куча народу, – печально подтвердила ее собеседница. – Но вы особо не переживайте, кровь… ну, в смысле, вещество, которое я ради удобства назвал «кровью», довольно быстро восстанавливается, если только не съесть сразу слишком много – тогда человек просто умирает во сне. Но мы стараемся этого не допускать.

– Хороший хозяин дойную корову не прирежет? – мрачно спросила Данута.

– И это, конечно, тоже. Но главное – никому не надо, чтобы среди нас шлялись рассерженные покойники и творили, что им в голову взбредет. Мы, кошмары, совсем не такие любители хаоса и анархии, как может показаться со стороны… А как вы собираетесь мне помогать?

– Если мне теперь снова приснится ваш синий автомобиль, я, наверное, не испугаюсь, – сказала Данута. Не так уверенно, как ей самой хотелось бы, но иногда надо рисковать. – Сразу вспомню, как мы с вами тут сидели и говорили. И наверняка захочу проверить, правда ли вы умеете сниться таким красавчиком, как хвастались – я любопытная. И прокатиться с вами наверняка не откажусь. Сколько вы говорили, вам надо сидеть на диете? Один лунный цикл? Ну и отлично. Так быстро мне обычно никто не надоедает. Надеюсь, красавчик в вашем исполнении тоже не надоест.

– Чтобы не надоесть, я могу каждую ночь выглядеть по-разному, – оживилась девочка с бантом. – И кстати, совсем не обязательно человеком, можно кем-нибудь смешным. Хотите, я буду огромным бананом? Или каким-нибудь другим фруктом.