Гравилёт завис на высоте метров двадцать.

Боевики внизу, убедившись в неуязвимости врагов, прекратили пальбу, кое-кто даже опустил оружие, и только гранатомётчик деловито заряжал новую гранату.

Гончаров решился.

– Вот не стреляли бы, – приговаривал он, берясь за ручку двери, – и вас бы никто не трогал. Бандюганы у Лобстера тоже взяли – и огонь по «конфетницам» открыли, а зачем, спрашивается? Да потому, что все вы – уроды и есть!

С этими словами он распахнул дверь и вскинул «максим». Домашников, вполне освоившийся с ситуацией, взял ручное управление и развернул гравилёт так, чтобы майору было удобнее стрелять.

Увидев, что из отверстия в корпусе машины снова высунулся человек, бородачи тут же возобновили стрельбу, и воздух вокруг снова расцвёл розовыми всполохами.

Со словами: «Это вам, суки, за Биг-Бен», Гончаров открыл ответный огонь.

Как работала автоматика гравистрела, Александру, естественно, не было понятно, но удобство прицеливания он оценил ещё в ангаре у Аввана. После постановки в боевой режим прямо в воздухе перед глазами стрелка возникала маленькая чуть светящаяся зеленоватая рамка, выполнявшая роль мушки. Рамку было видно только под определённым углом – по направлению выстрела, и требовалось лишь нажимать спуск при совмещении рамки и цели.

Но странное это было ощущение – стрелять из абсолютно бесшумного оружия, у которого к тому же нет ни малейшего намёка на отдачу, а сами выстрелы совершенно невидимы. В первое мгновение майору показалось, что его обманули, и «максим» – не более чем игрушка. Однако уже спустя мгновение он убедился в эффективности оборудования, которым располагал Авван.

Первый «душман», попавший в квадратик «мушки», отлетел метров на пять. Александр поставил слишком большую мощность: из круглой дыры, насквозь пробитой в груди бородача сгустком гравитационного поля, брызнул тут же иссякший фонтан крови. Второму бандиту разнесло череп, лопнувший, словно грецкий орех, раздавленный щипцами. Мозги вместе с кусками его зелёной банданы шмякнулись на битые кирпичи, окрасив терракотовую пыль в тёмный, почти чёрный цвет.

Гранатомётчику, не успевшему выпустить второй снаряд, выстрел майора пришёлся точно в его оружие. Искорёженную трубку просто впечатало в бандита, и одновременно сдетонировала граната, так что заряд добротной земной взрывчатки просто не оставил от бандита ничего, заодно раскидав и всех остальных из отряда, надзиравшего за «вратами шайтана».

Стало тихо, и теперь микрофоны доносили даже, как ветерок елозит по кирпичам обрывком какого-то пластика.

– Да-а-а… – протянул Домашников, поднимаясь с пола. – Восток – дело тонкое… Особенно на берегах Темзы.

– Ага, Петруха, – согласился Гончаров, – очень тонкое. Как и везде.

В полной тишине Петр посадил гравилёт примерно на то же место, откуда они взлетели.

– Ладно, – стряхнул со всех некоторое оцепенение Гончаров, – принимаю решение лететь к нужной Арке. Новых моджахедов, думаю, дожидаться не будем? Летим, пусть тут англичане, если кто ещё остался, в своём дерьме плюхаются.

– Может, осмотримся? Кружок сделаем над знаменитым городом? – попросил окончательно осмелевший Домашников.

Майор с сомнением пожевал губами:

– Нарваться на какую-нибудь ракету класса земля-воздух?

– Если несколькими сразу не пальнут, что сомнительно, так и ничего страшного: поле всё равно отклонит её в сторону. Да и можно режим невидимости включить, мы же совсем забыли!

– Невидимости, говоришь? – Александр покачал головой, словно раздумывая. – Что-то там Авван говорил про расход энергии повышенный. И так уже, наверное, много потратили при включении защитного поля.

– Так оно, – согласился Пётр, – но мы не будем включать «невидимку» постоянно. Возникнет необходимость – включим на пару минут, скроемся из поля зрения – и всё!

– Как считаешь, Фёдор? – Майор покосился на Исмагилова.

Тот пожал плечами:

– Да если время есть, то чего бы на Лондон не взглянуть? Тем более что броня у нас круче, чем в танке.

– Ладно, – кивнул Гончаров, – сделаем круг почёта, взглянем. Только – аккуратнее. И всё вовремя включай, Петя.

– Не беспокойтесь, товарищ командир! – улыбнулся Домашников, которому очень хотелось совершить полёт над кусочком Англии. – Всё включим и выключим, когда надо – я автоматический режим поставлю. Вот только карту зарисую, как всегда.

Домашников быстро набросал схему расположения Арок в альбом и поднял гравилёт в воздух.

За время, пока они оставались у Перехода, никто больше в окрестностях места перестрелки не появлялся. Редкие облака плыли, бросая резко очерченные солнцем тени на набережную, на местами разбитый парапет, на мутноватые воды Темзы и на искалеченные комплексы зданий вдоль реки.

Пётр чётко увидел то, что в первый момент и затем в процессе так быстро завершившихся «переговоров» разглядеть не успел: три моста, которые хорошо просматривались с данной точки, были взорваны. На противоположном берегу двигались какие-то фигуры, крадущиеся вдоль набережной через сады у башни Виктории. Добавив увеличения на приборы наблюдения, Пётр как на ладони разглядел, что это небольшой отряд хорошо вооружённых людей в военной форме, а в кустах чуть поодаль притаилась бронированная машина. Никто из них не имел бород, а посему Домашников заключил, что это явно некая группировка, противостоящая так называемому Фронту Исламского Возрождения Британии.

Он указал на вооружённых людей на другом берегу. Майор просто пожал плечами и снова ругнулся крепким словцом:

– Так их всех разтак! Может, господа члены экипажа, всё-таки не стоит экскурсий устраивать? Зачем нам лишние перестрелки хоть с исламистами, хоть с солдатами королевы?

– Может, тут уже не королева, а король?

– Да какая разница!

– Думаю, эти ребята поумнее и стрелять просто так не будут, – заметил Домашников.

– Они уже себя показали поумнее, – проворчал Гончаров, описывая в воздухе рукой полукруг.

– Похоже, мы оказались на берегу, занятом исламистами. Но нам, вообще-то, как раз через ту сторону, на северо-запад нужно двигаться. Чтобы не соваться на противоположный берег прямо сейчас и не провоцировать на стрельбу, давайте немного пролетим над рекой, как бы над ничейной территорией, а потом пойдём по курсу.

– Ну ты, пожалуй, прав, – согласился Александр. – Ладно, давай, полетели, поплыли, поехали! Ты поднимайся повыше, до предела, метров на четыреста пятьдесят.

Пётр чуть развернул машину и повёл её над Темзой в сторону от засевших на той стороне военных. Пролетели два разрушенных моста – Домашников не помнил, как они называются. Из всех лондонских мостов он безоговорочно знал только Вестминстерский мост, что начинался прямо от Биг-Бена, и, безусловно, ни с чем не спутал бы Тауэрский мост, поскольку характерная форма с двумя башнями отпечатывалась в памяти каждого, кто хотя бы раз видел это сооружение. Петру очень хотелось взглянуть на второй после башни с часами символ Лондона, но мост стоял дальше вниз по реке, а они сейчас летели в противоположном направлении.