- И... вообще... в целом... клятву.

- И в целом дам. Клятву, - на всякий случай уточнила я, не сводя взгляда с лодок, которые скользили по воздуху, что по морю... вот пара винтов, которые толкают вперед.

Крылья... сомневаюсь, что они способны махать, но при подаче воздушного потока прямо под лопасть... с усилением... да, опуститься они смогут.

А взлететь?

Неожиданно это проблема всецело меня заняла. Я сидела, смотрела и думала, как же сделать так, чтобы эти, бесполезные на суше создания, разом утратившие былое величие, вновь смогли подняться в воздух. Катапульта?

Или взлетный круг с искусственным воздушным потоком, который после можно переделать на восходящий уже локальным рунным контуром?

Или...

- Эйта, вы в порядке?

Спросили меня, а я отмахнулась, потому что я почти видела рунную цепочку, которая могла бы... которая появляется у каждого артефактора раз в жизни, сводя с ума своим совершенством. Я была в шаге от гениального изобретения, а они с какими-то глупостями...

- Шок...

Идиоты.

А вот с воздушными потоками... максимально облегчить конструкцию, использовав, к примеру, дерево, а не металл... с напылением, само дерево плохо проводит энергию, а вот металл - другое дело.

- Я сам ее...

Кирис. И руки не стоит убирать. С ними мне спокойней. Надежней.

- Сам ты скоро преставишься. Целители ждут...

Меня подняли.

И отобрали веточку, которой я собиралась запечатлеть мое уникальное плетение, точнее, попытались отобрать, но я не отдала.

Понесли.

И сунули что-то, остро пахнущее мятой и травами. Напиток был тягучим, горьким, а еще отвратительно туманящим разум. Плетение вдруг стало рассыпаться, руны вспыхивали и исчезали.

Одна за другой...

Одна за...

...другой...

...одна...

Спящей она выглядела на редкость беззащитно.

Детское личико с мягкими чертами, и синяк на лбу казался нарисованным. Кириса подмывало послюнявить палец и стереть его. И вот эту рану, что протянулась от левой брови к виску. Он смотрел, как целитель, залив рану желтоватой жижей, осторожно стягивает края. А когда в руке его появилась игла, Кирис отвернулся.

Его мутило.

Было жарко.

И холодно.

И кажется, в спине что-то хрустнуло, потому что эта спина все время норовила занеметь, заодно лишая чувствительности то левую, то правую руку. И Кирис по очереди стискивал кулаки, чтобы понять, что в принципе еще способен двигаться.

Парализующая слабость почти отступила.

...амулеты.

Временное улучшение, но лучше так, чем валяться в целительском коконе.

- Хорошо горит, - Корн сплюнул темную табачную жвачку. - И давно?

- Пару часов как.

Голос то хрипел, то срывался.

- Ясно...

- Там... демон... некромант... и еще что-то... голем. Кажется. Не уверен. Ее.

- Ее, - согласился Корн, присаживаясь рядом.

А не похож.

Почти.

Разве что в выражении лица есть что-то такое, смутно знакомое. Или вот нос еще, только у главы службы безопасности он вороньим клювом, а у Эгле просто остренький.

Веснушки...

Веснушки - еще не преступление.

- Этной зовут... хороший зверь. Думаешь, уцелел?

- Не знаю. Надеюсь. Она огорчится, если нет.

...она и без того огорчится, когда поймет...

И даже если Корн промолчит, все равно ведь поймет... и огорчится. Быть может, даже возненавидит. Кого? Вряд ли брата. А Кириса... что ж, ему не привыкать к чужой ненависти.

Но пока есть еще время.

Корабль поднимается, а она спит. И можно смотреть. Исподтишка.

- Как минимум двое. Нестабильны, - не отвлекаясь от работы сообщил целитель. - Что? Ауры ощущаются.

- Значит, - Корн поднялся. - Будем тушить.

- Дом...

- Заняли. И зачистили.

- Договор...

- Ничего не изменит. Мертвецам бумаги ни к чему, - Корн осклабился, и Кирис не стал спрашивать, что если Мар выжил.

Не выжил.

Не сейчас.

- Это личное, - Корн произнес это в сторону, наклонившись: к сапогу прилепилась тонкая нить гнилой травы. - Исключительно личное...

...берег наполнялся людьми. Кирис, честно говоря, пропустил момент, когда в занемевшее плечо вошла игла. Просто людей стало вдруг слишком много, берег покачнулся и, кувыркнувшись, поменялся с небом. В небе застряли цеппелины, и это было правильным.

...пробуждение было неприятным.

Сначала появилась жажда, затем и боль. Острая, как перец, и всеобъемлющая. Болели, кажется, даже волосы. И Кирис стиснул зубы, но все же застонал, потому что зубы тоже болели.

- Аккуратней, - велели ему.

И позволили открыть глаза.

Свет.

Яркий.

Слишком яркий, чтобы это можно было вынести.

- Дышите спокойней и постарайтесь взять себя в руки, - в этом холодном голосе слышался упрек. - Сейчас подействует обезболивающее...

- Нет.

- У вас сломаны ребра. И еще пара костей. Я не говорю уже о такой мелочи, как разорванная селезенка, пробитое легкое и пара внутренних кровотечений. Снова. Заметьте, в прошлый раз я просил вас поберечься, - Кириса подняли и в губы уперлось что-то твердое и холодное. - Я в принципе удивлен, что вы живы.

- Повезло.

- Повезло, - согласились с ним. - Пейте. И постарайтесь заснуть. Во сне организм легче восстанавливается...

- А...

- Двое выживших.

- Кто?

Молчание.

Зелье горчит, а еще расползается мягкой негой.

- Позже... да и то... не понятно, выживших ли...

...я все-таки нашла решение. Во сне. А потом проснулась и поняла, что мысль прикрепить пару весел к крыльям и посадить на них гребцов была вовсе не такой уж гениальной.

Я лежала.

В постели.

Белая. Наглаженная. Пахнет цветами и свежестью. Правда, балдахин слегка запылился, но эта общая их беда. Перина была мягкой. Одеяло жарким. А комната - незнакомой. Во всяком случае, как я ни пыталась, не могла вспомнить ни обоев в узкую полоску, ни вот этого окна с витражным драконом, да и вообще ощущения...