В комнате, предназначенной для художественной мастерской, было темно, он включил свет и увидел царивший в ней беспорядок, она лишь несколько раз использовалась по назначению, служа в повседневности местом для хранения ненужных вещей. Аркадий снял ветошь с портрета, пребывавшем в том же самом состоянии, что и год, и полтора назад, и тут же вспомнил о другом своём произведении, которое попалось ему давеча на глаза. Вдруг в голове молодого человека что-то щёлкнуло, сошлось и в душе воцарилось спокойствие, но лишь на время. С новой силой, в новой ипостаси в неё полезли мысли, не выговоренные вслух сомнения и обвинения.

Анна всегда держала его при себе, и даже в день гибели, Аркадий это смутно помнил, портрет находился в её сумочке, он лежал там постоянно, мать очень ценила первый творческий опыт сына. Однако после портрет исчез. Это молодой человек тоже смутно помнил, позже бабушка перебирала и укладывала вещи погибшей дочери. Его искали, но не нашли и в конце концов успокоились. Мало ли что могло случиться: выронили, забыли, затеряли в суматохе, наконец, тот мог просто сгинуть на месте катастрофы. Но теперь выходило, что всё это время портрет лежал у Геннадия, причём он о нём прекрасно помнил, раз не забыл при переезде. Но как тот к нему попал? Первой в больницу к трупу Анны приехала её мать, супругу не могли передать личные вещи покойной раньше тёщи, не стал бы он специально искать его и там, где всё произошло, его бы туда не пустили, а если бы что-то нашли, то передали официально, о чём знали бы все, не рылся бы Геннадий и в одежде умершей жены, этим занялась Елена Борисовна. И вообще, зачем скрывать факт владения такой безделицей?

Аркадий, стоя среди квартиры и прокручивая в уме возможные варианты, всеми силами старался не верить единственному логичному объяснению, которое напрашивалось само собой и подтверждалось тем, что парень успел узнать об отце, матери и их отношениях. Ему надо было поговорить с Геннадием.

Бессонная ночь тянулась мучительно долго, с рассветом молодой человек почувствовал себя совершенно разбитым. Ворочаясь в кровати в полудрёме, время от времени жёстко пресекаемом неожиданным волнением, он даже не думал, в его голове проносились смутные образы, отдельные фразы, подчас посторонние, но неумолимо, довлея надо всем, раз за разом возникал лик Анны, из-за возраста, в котором сын с ней расстался, обрётший идеальные черты. По сигналу будильника в восемь утра окончив бесплодные попытки уснуть, парень привстал на кровати, его мысли слегка прояснились, собрался и направился прямиком на работу.

Там Аркадий вновь почувствовал себя в своей тарелке, а пара чашек кофе на время сгладила усталость после бессонной ночи. Переменить привычный ход дня в голову ему не пришло, очевидное решение, настойчиво напрашивавшееся вечером, затуманилось, отодвинулось, потеряло ясность и не только от страха, но и здоровой объективности, которую навязывает день. Однако не таким человеком был Аркадий, который бегает от неприятностей, ведь не такими людьми были и его отец, и его дед, иначе бы они ничего в жизни не добились.

Геннадий Аркадьевич пребывал в благостном безделье, когда раздался звонок сына. Он сидел в новом доме и ужинал перед телевизором, рядом на диване полулежала Оксана, глубоко погружённая в планшет. Занятное совпадение, на выходных ему действительно надо было наведаться в город, в субботу назначена встреча с риэлтером и покупателем в старой квартире, после которой они и условились встретиться. Ничего необычного стареющий делец в свидании тет-а-тет не усмотрел. Может, дело было в деньгах, может, речь зайдёт о планах молодого человека и свадьбе с Женей (и тогда им действительно стоило поговорить наедине в спокойной обстановке, чтобы ни одна из женщин не проболталась будущей невестке раньше времени), да мало ли что ещё сын хотел бы обсудить с отцом.

Но настрой Аркадия оказался совсем иным. После договорённости о встрече он успокоился и даже выспался ночью, однако внутреннее напряжение за оставшиеся четыре дня только возрастало. Молодой человек был бы рад забыть обо всём прочем, если бы оно не напоминало о себе, и, прежде всего, о Жене, не на шутку встревожившейся продолжительным молчанием Аркадия. В пятницу вечером он наврал ей по телефону о занятости на работе, необходимости помочь отцу в делах и прочем, чему та, конечно, не поверила, однако девушке хватило прозорливости отнести его молчание и ложь не на свой счёт, что стоило немалых усилий над собой, а на то, что в его жизни происходит нечто существенное, к чему она не имеет никакого касательства и помочь ничем не может. Успокоилась Женя лишь тогда, когда Аркадий пообещал завтра вечером заехать за ней.

Отключив телефон, молодой человек пошёл на балкон и достал из тайника дедов пистолет. В зале под обильным искусственным светом он с хитрой ухмылкой полюбовался неприятным матовым блеском хромированной стали, потом, будто очнувшись, встряхнул головой, его лицо стало серьёзным, небрежно положил оружие на журнальный столик, тяжело звякнувший от прикосновения необычного предмета, и оставил так лежать. Произошло нечто непоправимое. Всё как будто осталось на своих местах, но в мыслях Аркадия приобрело совершенно иной вид, необходимо было лишь одно мелкое, незначительное событие, чтобы утвердился новый порядок вещей. Ранее молодой человек не задумывался о том, что происходило до него, и не постольку, поскольку не знал прошлого, Безроднов-младший считал, что существенного влияния на его личную, непосредственную теперешнюю жизнь оно не имеет, что он совершенно свободен. Однако в сегодняшний вечер парень чувствовал себя скованным по рукам и ногам, ему казалось, будто он протискивается по бесконечному узкому коридору, в котором можно направиться либо вперёд, либо назад, но никак не влево или вправо, иных вариантов в его голове не существовало. Разумеется, это не так, другие варианты есть всегда, однако злую шутку с ним сыграла та атмосфера суетного благополучия, в которой жил Аркадий, не терпящая ни малейшего тёмного пятна, ни капли грязи или недосказанности, а открытость и холодная решимость характера довершили дело.

Не тот разговор

Этой ночью он опять просидел бы в раздумьях до утра, если бы нечаянно не вспомнил, что есть ещё один человек, с которым без обиняков можно поговорить о своей находке, его сестра Света. Спасительная лазейка – отложить на неопределённое время тягостные мысли – помогла ему заснуть. Спал он недолго, но крепко и в отличие ото всех последних ночей без снов, а встал в том же состоянии, в котором пребывал в первые дни после смерти