неисчерпаемой и почти безграничной. Бесстрашие и отвага, проявленные советскими военнопленными, рождали прямо-таки невероятные побеги: бежали пленники, закованные в кандалы, были случаи совершения побегов… на самолетах и т. д.

Дискриминация и звериная ненависть гитлеровцев по отношению к советским военнопленным явились причиной различных и куда более трагических (по сравнению с пленными других национальностей) последствий в тех случаях, когда побеги заканчивались неудачей. Если пойманный несоветский беглец подвергался только дисциплинарному наказанию в соответствии с Гаагской и Женевской конвенциями или дисциплинарному аресту (преимущественно 21–30 дней лагерного «карцера»), то советских военнопленных после поимки либо расстреливали, либо отправляли в лагерь уничтожения, предварительно замучив до полусмерти. Однако раз попранное в одном месте право легко попирается и в другом: с 1943 года отмечаются зверские преступления, совершенные и в отношении бежавших из Дёсселя польских офицеров, а в 1944 году подобные преступления допускаются гитлеровцами в отношении английских, французских и американских военнопленных. К беглецам этих национальностей либо применялся так называемый «приказ «Пуля», либо их отправляли в Маутхаузен и там «ликвидировали».

Необходимо отметить еще одно чрезвычайно важное обстоятельство: большой вклад бежавших советских военнопленных в партизанское движение. На всей оккупированной территории Советского Союза участие бежавших из плена советских солдат и офицеров в партизанском движении было массовым явлением.

Те советские военнопленные, которые оказались в западных районах рейха и в оккупированных странах Европы, после удачного побега чаще всего связывались с местными организациями движения Сопротивления. Множество советских людей влились в ряды югославских, чехословацких, итальянских и французских партизанских отрядов, укрепив их состав, или же создали на этих территориях самостоятельные отряды и боевые группы.

Очень большим было участие бежавших из плена советских людей в партизанском движении в оккупированной Польше. Не было почти ни одного партизанского отряда Гвардии Людовой или группы Армии Людовой, в которых они не участвовали бы. В Люблинском, Белостокском и других воеводствах Польши действовали самостоятельные отряды советских партизан, в значительной части или почти исключительно состоявшие из бежавших военнопленных.

Часто бежавшие из плена советские люди организовывали очаг сопротивления в данном районе, а во многих случаях они составляли кадры руководства создающихся национальных партизанских отрядов. Так было во многих странах и районах Европы.

Не преувеличивая, можно утверждать, что без советских людей, бежавших из фашистской неволи, — наряду с которыми в ряде случаев необходимо также отметить и бежавших военнопленных других государств антигитлеровской коалиции — партизанская война в оккупированной гитлеровцами Европе (во время второй мировой войны) не имела бы такого размаха, таких масштабов, эффективности и значения, какие она обрела в действительности. Это бесспорно.

Но с фашистским врагом сражались не только те, кому удалось бежать из нацистского ада и кто вступил затем в вооруженные партизанские отряды. Славную страницу в историю борьбы с фашизмом вписали и многие военнопленные, брошенные в гитлеровские лагеря уничтожения.

После короткого, но самого трудного первого периода пребывания в плену, когда большинство военнопленных было уничтожено в результате массовых казней, истреблено голодом, эпидемиями или непосильным трудом, оставшиеся в живых быстро пришли в себя и в невообразимо тяжелых условиях начали объединяться и организовываться, сплачиваться вокруг верных, испытанных товарищей ио несчастью, товарищей по оружию: преимущественно вокруг старших и младших по званию офицеров. Перед лицом подстерегающей их на каждом шагу и в любую минуту смерти, в кольце газовых камер, печей и застенков тайные организации узников начали возвращать вчерашним солдатам прежде всего чувство их человеческого достоинства, веру в победу их сражающейся родины, частицей которой они оставались даже в этих страшных условиях.

Это было самым большим и самым важным достижением советских людей, оказавшихся в «тени крематорных труб». Но не только это: с течением времени они вступили на путь активной борьбы, прежде всего организации актов саботажа в мастерских и на заводах, находившихся на территории лагерей смерти или поблизости от них. Планировались и даже готовились вооруженные восстания в самом тесном сотрудничестве с наиболее надежными людьми из числа «гражданских» заключенных: немцев, поляков, французов, норвежцев и т. д. (Саксенхаузен, Бухенвальд, Освенцим и другие лагеря). Сравнительно большое число советских военнопленных бежало из такого места, откуда, казалось бы, просто невозможно бежать, — из Освенцима! В совершенно невероятных условиях советские военнопленные организовали массовый побег из лагеря смерти Маутхаузен. Вооруженное восстание в лагере смерти Собибур было задумано и осуществлено прежде всего находившимися там советскими офицерами- евреями. И если в лагерях смерти не всюду дело дошло до вооруженных выступлений, то это не может быть поставлено в вину брошенным туда военнопленным. Стратегия и тактика движения Сопротивления в условиях лагеря смерти должны были быть совсем иными, нежели «на воле», и любые аналогии, а равно и возможные попытки привести это дело к общему знаменателю глубоко ошибочны. Здесь важно одно: за исключением незначительной горстки предателей и изменников, советские военнопленные в своей массе даже тут, в этом аду, сохранили свое лицо солдата и гражданина своей великой Родины!

Свою почетную страницу в историю этой борьбы вписали и военнопленные, которых использовали на германских промышленных предприятиях, принуждая работать там вопреки запрету, содержащемуся в нормах международного права. Дела эти нам мало известны и пока что почти не исследованы: они еще требуют детального изучения. Но акты саботажа, многочисленные факты таких и многих других действий несомненны. Что особенно важно, как это явствует из немецких официальных документов, данная форма борьбы применялась не только одиночками, но были попытки (и, кажется, не только попытки!) организовать военнопленных для ведения такой борьбы. Как и в большинстве других случаев, передовая, ведущая роль советских военнопленных как инициаторов и руководителей организованных форм борьбы тут также бесспорна.

Ниже, основываясь на немецких документах, мы представляем читателям одну из таких изумительных попыток включить в борьбу против германского фашизма также и военнопленных многих других национальностей, причем в самом сердце преступного третьего рейха.

В начале 1944 года на территории VII военно-воздушного округа (Мюнхен) гитлеровцы нашли у заключенного Закира Ахметова (личный номер 19 900), работавшего на объекте ВВС вместе с многими другими советскими военнопленными, «инструкцию и программу» подпольной организации пленных— БСВ. Немедленно после обнаружения у него этих документов Ахметов бежал из плена вместе с другим военнопленным, Иваном Бондарем. К сожалению, дальнейшая их судьба нам неизвестна.

Содержание «инструкции и программы БСВ» были настолько сенсационны, что местное начальство из ВВС сочло необходимым немедленно представить по этому делу рапорт высшему начальству, и, таким образом, дело попало к самому Герингу. Ознакомившись с этими материалами, Геринг в свою очередь срочно ознакомил с ними начальника полиции безопасности и СД Кальтенбруннера, потребовав от него срочного расследования и проведения обысков среди военнопленных с