Я пошел вдоль стены в противоположную сторону, ожидая выстрела духового ружья из проезжающей машины или луча смерти из кустов. Но обошлось — я без приключений добрался до метро.

За Агатом наступил Малахит.

Потом был Турмалин.

За ним Берилл. В этом месяце мне исполнилось двадцать шесть.

За Бериллом — Порфир.

Далее — Сапфир. В начале месяца я вложил десять тысяч в «Глетчер», абсолютно легальный дворец мороженого на Тритоне (первый и единственный дворец мороженого на Тритоне) — и он сразу принес баснословную прибыль (каждый пайщик получил восемьсот процентов дохода, хотите верьте, хотите нет). За две недели я сдуру потерял половину вырученного, вложив деньги в предприятия до абсурдного нелегальные, но «Глетчер» не дал мне надолго впасть в тоску и покрыл убытки. А там и новое Слово подоспело — Киноварь.

Потом — Бирюза.

За ней — Тигровый Глаз. Эти три месяца Гектор Кэлхус Эйзенхауэр, наконец-то остепенившийся, посвятил задаче стать респектабельным представителем верхушки среднего класса преступного мира. Пришлось изучить финансовый менеджмент, корпоративное право, технологию найма и тому подобное. Все это было совсем не просто, но ведь меня всегда интриговали трудности. Я добился успеха, применяя любимое правило: сначала — внимательное наблюдение, потом — точное подражание.

За Тигровым Глазом пришел Гранат.

За ним — Топаз. Я прошептал это Слово на крыше Транссателлитовой энергостанции, дав сигнал наемникам убить двух человек. Вы что-то слышали об этом? А вот я — ничегошеньки.

За Топазом — Таффеит. Месяц был на исходе. Я находился на Тритоне (исключительно по делам, связанным с «Глетчером»). Утро выдалось чудесное, дела шли как нельзя лучше. Решив денек отдохнуть, я отправился на экскурсию в Потоки.

— …высоте двести тридцать ярдов, — сообщил экскурсовод, и все мы, туристы, облокотясь на поручень, воззрились сквозь пластмассовую стену на утесы из замерзшего метана, дрейфующие в холодном зеленом свечении Нептуна.

— Леди и джентльмены, всего в нескольких ярдах от нашей подвесной дороги вы видите Колодец Этого Мира, где более миллиона лет назад таинственная сила, которую наука до сих пор не может объяснить, вызвала таяние твердого метана на площади двадцать пять квадратных миль. За несколько часов образовался водоворот с воронкой в два раза глубже Большого каньона на Земле, застывший навеки, когда температура вновь упала до…

Неторопливо шагая по длинному прозрачному коридору, я увидел ее улыбку. В тот день у меня была каштановая кожа и объемная прическа. Я не сомневался, что узнать меня невозможно, и рискнул остановиться рядом с ней.

Признаюсь, она застала меня врасплох, когда резко обернулась и с абсолютно каменным выражением лица произнесла:

— Извините, вы, случаем, не Гамлет Калибан Энобарб?

Спасибо старым рефлексам — они позволили скрыть изумление и испуг за снисходительной улыбкой. «Прошу прощения, но вы, похоже, обознались…» Нет, на самом деле я сказал другое:

— Мод, вы пришли сообщить, что настал мой час?

На ней было платье в синих тонах, на плече огромная синяя брошь, явно стеклянная.

Почему-то мне показалось, что в этом платье Мод гораздо меньше выделяется среди пышно разодетых туристов (Регина победила на выборах в Порфирий, и брючные костюмы стремительно вернулись в моду), чем я в моем прикиде.

— Нет, — ответила Мод. — Вообще-то, я сейчас отдыхаю. Как и вы.

— Вы не шутите? — (Мы отстали от толпы.) — Нет, наверное, шутите.

— Успокойтесь. На Тритон не распространяется юрисдикция Специальных служб Земли. Мы сотрудничаем со здешними Специальными службами, но, поскольку вы прибыли сюда с деньгами и бо́льшую часть регистрируемых доходов получаете от «Глетчера», у нас нет к вам претензий. Правда, Регулярные службы только и ждут, чтобы вы дали им повод для ареста. — Она улыбнулась. — Мне еще не довелось побывать у вас в «Глетчере». Вот бы похвастать на Земле, что меня пригласил туда один из его владельцев. Не выпить ли нам лимонада?

Величественный водоворот — Колодец Этого Мира — низринулся в опаловое сияние. Изумленные туристы загалдели, а экскурсовод принялся объяснять что-то насчет коэффициентов преломления и углов падения.

— Похоже, вы мне не верите, — сказала Мод.

Мой взгляд подтвердил правильность ее догадки.

— Вы занимались когда-нибудь наркобизнесом?

Я насупил брови.

— Нет, я серьезно. Попробую объяснить… Видите ли, правдивый ответ на этот вопрос может упростить жизнь нам обоим.

— Косвенно, — ответил я. — Уверен, что в ваших досье найдется правдивый ответ на любой вопрос.

— А я занималась наркобизнесом несколько лет, и отнюдь не косвенно. До перевода в Специальные службы я работала в Регулярных, в отделе по борьбе с наркотиками, и круглые сутки имела дело с наркоманами и наркодилерами. Чтобы ловить крупных торговцев, нам приходилось дружить с мелюзгой. Чтобы ловить крупнейших, мы дружили с крупными. Мы говорили на их языке, месяцами жили на тех же улицах, в тех же домах, что и они, спали и бодрствовали синхронно с ними. — Мод отошла от перил, пропуская юного туриста. — Мне дважды пришлось лечиться от морфадиновой зависимости. И мой послужной список был получше, чем у многих.

— К чему вы клоните?

— Вот к чему. Мы с вами движемся по одной орбите только потому, что уважаем свои профессии. Вы бы поразились, узнав, сколько у нас общих знакомых. Не удивляйтесь, если однажды мы столкнемся на Беллоне посреди Суверенной площади, а через две недели встретимся на Япете, в каком-нибудь ресторане Люкса. Да, у нас с вами одна орбита, и она не так уж широка.

— Пойдемте в «Глетчер». — Кажется, это прозвучало не так бодро, как мне хотелось. — Угощу вас мороженым.

Мы двинулись к выходу из коридора, держась за перила.

— Видите ли, — продолжала Мод, — если вы сумеете достаточно долго не попадаться земным и местным Специальным службам, может наступить момент — пусть не завтра и не послезавтра, а через несколько лет, — когда кривая роста ваших огромных доходов станет пологой и ровной. Такое в принципе возможно. Как только это случится, Специальные службы потеряют к вам интерес. Так что нам незачем считать друг друга врагами. Думаю, даже стоит иногда встречаться, оказывать взаимные услуги. Ведь я располагаю огромными запасами информации и могу кое-чем вам помочь.

— Опять эти байки насчет голограмм?

Мод пожала плечами. В бледном сиянии планеты ее лицо казалось призрачным. Когда мы вошли в город и естественный свет сменился искусственным, она сказала:

— Между прочим, недавно я встретила ваших друзей, Льюиса и Энн.

— Певцов?

Она кивнула.

— Вообще-то, я с ними почти не знаком.

— Да? В таком случае они о вас наслышаны. Может быть, от третьего Певца? От Ястреба?