как я хочу, ты сможешь покинуть этот город и Техас, но Боже тебя упаси, не вздумай сюда возвращаться. Сейчас я приведу твоих дружков. Прикажу им сдаться. Если вы не подчинитесь, перестреляем вас, как уток.

Капитана связали по рукам и ногам, сунули в рот кляп из его же носового платка, а когда «слесарь» пришел в себя, с ним обошлись точно так же. Обоих бандитов перенесли в спальню, уложили на постели и укрыли по горло одеялами.

— Отлично! — смеялся Олд Дэт. — Пора начинать спектакль. Вот будет потеха, когда разбойники раскусят, кто спит в кроватях. Скажите, мистер Ланге, нельзя ли как-то устроить, чтобы мы, разговаривая с гостями, видели их, а они нас — нет?

— Это несложно, — ответил тот, показывая на потолок. — Потолок в доме сколочен из досок, одну из них можно вынуть.

— Тогда берите оружие, идите на чердак и сидите там, пока я не подам знак. Но сначала надо подготовить надежные подпоры, чтобы пташки не улетели.

Мы отпилили несколько кольев нужного размера и положили их так, чтобы они были под рукой. Я надел одежду «слесаря» и в кармане обнаружил связку ключей.

— Оставьте их здесь, они вам не потребуются, — сказал Олд Дэт. — Вы не слесарь и не взломщик и можете выдать себя своей неловкостью. Возьмите настоящие ключи и делайте вид, что орудуете отмычкой. Захватим с собой ножи и револьверы, а ружья, чтобы не вызвать подозрений, оставим. Тем временем вам, джентльмены, надлежит вынуть потолочную доску и сразу же погасить свет.

В соответствии с его указаниями, нас выпустили наружу и заперли дверь. У меня в кармане бряцали три ключа: от входной двери, от гостиной и от спальни. Услышав, как скрипит отдираемая от балок доска, мы с Олд Дэтом разошлись в разные стороны: он направился к фасаду дома, где лежали жерди, а я пошел через двор к конюшне, где меня ожидали «дружки». Я не стал подкрадываться к ним, желая, чтобы они услышали мои шаги и заговорили первыми. Я уже поворачивал за угол, когда передо мной, словно из-под земли, вырос человек, на которого я чуть было не налетел, и грозно спросил:

— Стой! Это ты, Локсмит?

— Тише! Вы же всех распугаете! — прошипел я в ответ.

— Подожди здесь, я сейчас позову лейтенанта.

Он исчез в темноте. Значит, кроме капитана, был еще и лейтенант, из чего следовало, что ку-клукс-клан был организован на военный манер. Спустя минуту ко мне приблизился другой человек и прошептал:

— Почему так долго? Эти собаки наконец-то уснули?

— Беспробудным сном. Перед тем как улечься, вылакали бутылку бренди.

— Тем лучше, нам же будет меньше хлопот. Что там с дверью?

— Все в порядке.

— Пошли! Уже за полночь. Управимся побыстрее здесь и навестим Кортесио. Показывай дорогу.

Мы двинулись вперед, а за нами потянулись смутные тени в балахонах. У дома нас ожидал Олд Дэт, которого в темноте действительно было невозможно отличить от долговязого капитана.

— У вас есть особые приказания, сэр? — спросил его лейтенант.

— Нет, — ответил старик. — Все будет зависеть от обстановки внутри дома. Приступай, Локсмит, открывай входную дверь.

Сжимая в руки настоящий ключ, я подошел к двери. Однако отпер я не сразу, попритворявшись с минуту, будто пытаюсь подобрать отмычку. Наконец с легким скрипом дверь открылась, и мы с Олд Дэтом остановились у входа, пропуская вперед остальных. Лейтенант встал рядом с нами и, когда все вошли внутрь, спросил:

— Прикажете доставать фонари?

— Рано. Пока достаньте только вы.

Мы тоже вошли в дом. Я притворил дверь, но не стал запирать ее на ключ. Тем временем лейтенант достал из кармана фонарь и зажег. В тусклом свете я заметил на его балахоне белые нашивки в форме охотничьего ножа. Бандитов было десятка полтора, и у каждого был свой отличительный знак: полумесяц, крест, змея, звезда, лягушка, круг, пуля, сердце, ножницы и разнообразные птицы и звери.

Все остановились, не решаясь сделать ни шагу без приказа.

Лейтенант, по-видимому, был большим любителем повелевать, так как по-хозяйски приподнял фонарь, осмотрелся и спросил:

— Выставим часовых у дверей?

— К чему? — ответил вопросом на вопрос Олд Дэт. — Это лишнее. Пусть Локсмит закроет дверь на ключ, и сюда никто не войдет.

Я немедленно повиновался и запер дверь, но, чтобы не возбуждать подозрений у лейтенанта, оставил ключ в скважине.

— В спальню войдут все до одного, — продолжал давать указания Олд Дэт. — Кузнецы сильны, как медведи, поэтому понадобятся все наши люди.

— Вы сегодня не такой, как всегда, капитан.

— Условия сегодня тоже не такие, как всегда, лейтенант.

Он подтолкнул меня к двери, ведущей в гостиную, и тут повторилась та же сцена, что и у входа: я притворился, что подбираю ключ, и вскоре открыл дверь. Когда все вошли, Олд Дэт взял фонарь у лейтенанта и осветил дверь в спальню.

— Сюда! — позвал он. — Только тихо!

— Зажигаем фонари сейчас?

— Нет. Только в спальне.

Олд Дэт делал все, чтобы, войдя в спальню, бандиты не распознали сразу в «спящих кузнецах» своих товарищей. С другой стороны, нужно было завести в спальню и запереть там все пятнадцать человек, иначе нам пришлось бы держать их под прицелом еще и в гостиной, а людей у нас было маловато.

Крайне осторожно я отпер последнюю дверь. Олд Дэт посветил фонарем, заглянул в спальню и шепнул:

— Спят как убитые. Быстро и без шума! Лейтенант, вперед!

И он втолкнул лейтенанта в спальню, не дав ему времени ни сообразить, что происходит что-то неладное, ни возразить «начальнику». Все остальные поспешили за ним, и, как только последний негодяй переступил порог, я закрыл дверь, повернул ключ и вынул его из замочной скважины.

— Колья, скорее! — прошипел Олд Дэт.

Колья были отпилены такой длины, что доставали от двери до противоположной стены комнаты. Теперь выломать ее мог разве что человек, обладающий силой слона. Как только клетка надежно захлопнулась за птичками, я бросился к лестнице, ведущей на чердак.

— Вы не уснули? — спросил я, задрав голову. — Они в мышеловке. Спускайтесь.

На мой призыв кузнецы и их друзья скатились вниз по лестнице.

— Бандиты в спальне. Теперь трое из вас выйдут во двор и подопрут снаружи ставни. Сторожите их хорошенько, и если кто-нибудь посмеет сунуть нос в окошко, пустите ему пулю в лоб.

Я выпустил троих мужчин из дому, оставшиеся прошли в гостиную. Из спальни сначала донесся невнятный говор, а потом — дикий шум. Бандиты обнаружили, что их одурачили и заперли, зажгли фонари и при их свете узнали лежавших в постели. Послышались угрозы и проклятья, дверь задрожала