неточности. В действительности русское войско в количестве 30 тысяч человек под начальством Димитрия Шуйского, бездарного, не пользовавшегося авторитетом в войсках, вышло в середине мая из Москвы на помощь осажденным в Смоленске и остановилось в Можайске. В это время Делагарди со своим войском, в ожидании обещанного царем жалования, находился на половине дороги от Москвы к Можайску. Московская казна была пуста, а Делагарди отказался двигаться дальше, пока его отряду не будет выдано заслуженное жалование. У Димитрия Шуйского и без отряда Делагарди было больше войска, чем у двигавшегося ему навстречу гетмана Жолкевского. Для разведки дороги Димитрием Шуйским были высланы вперед 8000 пехоты и конницы под начальством князя Елецкого и Григория Валуева. 12 июня поляки под начальством гетмана Жолкевского прибыли в Шуйское, где к ним присоединились отряды бывших тушинцев Зборовского, Казановского, Дуниковского, а также полки Пясковского и Ивашина. Впрочем, до получения обещанного от короля жалования тушинцы отказались помогать Жолкевскому. Жолкевский с 1000 всадников направился к Цареву-Займищу (лежащему на левом берегу реки Сежи). Здесь 14 июня произошла битва между Валуевым и поляками из отряда Жолкевского. Русские были разбиты и вынуждены отступить в построенные ими укрепления. На другой день, увидев, что Жолкевский побеждает, к нему присоединились тушинцы под начальством Зборовского. В результате у гетмана Жолкевского собралось до 11 тысяч человек, которые окружили отряд Валуева. Узнав об осаде Валуева, Д. И. Шуйский вышел ему на помощь. Под большим нажимом со стороны Делагарди выступили и иноземные войска, из которых лишь часть получила жалование (Д. Бутурлин, ч. III, стр. 158 — 162).

376

В описании боя под Клушином Буссов акцентирует внимание на поведении и судьбе немцев и, стараясь оправдать их измену, искажает действительный ход событий. Стремясь предотвратить соединение русских войск, Жолкевский выступил с главными силами против Д. И. Шуйского. Для осады Валуева был оставлен незначительный отряд. Оба войска встретились под Клушином 24 июня 1610 г. Несмотря на значительное превосходство сил у русских, уже в первый момент сражения победа осталась за поляками Иностранцы, сражавшиеся за чуждые им интересы, готовы были в любой момент переметнуться на сторону противника. Неохотно сражались за непопулярного царя Василия Шуйского и русские войска. Помимо измены французов, о которой пишет Буссов, паническое отступление главных начальников Делагарди и Горна способствовало дезорганизации всего иноземного войска. Вслед за французами побежали и немцы. Маскевич, участник боя, пишет, что Жолкевский “желал довершить поражение неприятеля нападением с тыла на немецкий лагерь, более доступный, нежели московский. Между тем, немцы начали по два, по три перебегать в наш лагерь, извещая, что и все иноземцы их намерены поручить себя милости гетманской; вскоре прибежало их несколько десятков с тем же известием. Гетман решился испытать, нельзя ли заключить с ними условие, в надежде одолеть врагов скорее словами, нежели саблею, и велел трубачу дать сигнал о желании своем вступить в переговоры. Немцы очень охотно согласились на то, и не малое число их явилось в наш лагерь с уведомлением, что один только Понтус препятствует заключению мира” (Н. Устрялов, ч. II, стр. 41). Даже если учесть, что Маскевич в своем рассказе ошибочно всех перебежчиков называл немцами, то все равно другие источники свидетельствуют, что именно немецкие ротмистры Конрад Линк и Вильгельм Таубе начали переговоры с гетманом Жолкевским. На основании заключенного с поляками договора отряды Линка и Таубе получили право свободного выхода на родину, а всем желавшим вступить в польскую службу было дано обещание личной безопасности и сохранения всего имущества (Д. Бутурлин, ч. III, стр. 176). Делагарди, не сумевший предотвратить измену, остался в изоляции и сам вступил в личные переговоры с Жолкевским. К заключенному с Линке договору Делагарди были добавлены лишь следующие условия: иностранцам, не желавшим поступить на польскую службу, было разрешено идти к шведской границе с развернутыми знаменами, а также требовать от царского правительства невыданную часть жалования. Однако основная часть находившегося под начальством Делагарди войска, не желая отказаться от представлявшейся возможности еще пограбить в Русском государстве, поддалась на увещания Линка и пошла вслед за Жолкевским в Царево-Займище. Делагарди и Горн отступили к шведской границе лишь с горсткой людей.

377

После измены иноземного войска, как справедливо пишет Буссов, Д. И. Шуйский не решился оказать сопротивление полякам и сам отступил к Можайску, оставив и разбросав по дороге много ценных товаров: соболи, серебро, драгоценные вещи, которые предназначались ранее для оплаты войск. Разбрасывая эти драгоценности, отступающие русские войска думали отвлечь внимание неприятеля от преследования. Поляки набросились на добычу, а также захватили оружие и припасы русской армии. Так бесславно закончилась для русских войск битва под Клушином, явившаяся настоящей катастрофой для правительства Шуйского: поражение русских войск под Клушином привело к тому, что оно лишилось союзников в лице наемных войск, а также к ликвидации русского войска, разбредшегося по домам, и к падению самого правительства (Очерки истории СССР. Конец XV в. — начало XVII в., стр. 546).

378

Рассказ Буссова о переходе на сторону поляков кн. Елецкого и Валуева с отрядом соответствует действительности. Валуев, не поверив сначала в поражение русских войск под Клушином, пытался оказать полякам сопротивление и 26 июня сделал еще одну неудачную вылазку, но 29 июня был принужден Жолкевским присягнуть Владиславу. За ним последовали князь Елецкий и весь отряд. Около 5000 человек из валуевского отряда присоединилось вместе с воеводами к полякам, остальные разбрелись по домам.

379

После победы под Клушином гетман Жолкевский пошел к Москве чрез Можайск, который сдался ему без сопротивления. 23 июля поляки пришли под Москву и расположились в миле от нее, против местечка Нехорошева (РИБ, т. I, стлб. 202). Вслед за Можайском полякам сдались города Волоколамск, Ржев, Погорелое Городище и Иосифов монастырь (Н. И. Костомаров, стр. 445). Буссов ошибается, говоря, что из Погорелого Городища (Погорелова) пришли под Москву Лавиль и Едвард Горн. После поражения под Клушином и заключения договора с поляками Делагарди и Горн с небольшим количеством шведов и финнов ушли в Погорелое с намерением взять с собой больного Делявилля и перейти в Нидерланды, но в дальнейшем “задержались”, чтобы пограбить северные районы страны (П. Петрей, стр. 290 — 291). Из Погорелого же Городища 27 июля пришли к Жолкевскому некоторые из воинов иноземного войска с объявлением, что сдают ему Погорелое Городище.

380

Особо.