381

Рассказ Буссова о намерении Лжедимитрия II расправиться с немцами — это рассказ очевидца. Правда, когда речь идет о немцах, Буссов всегда сгущает краски, тем не менее приводимые им сведения любопытны для характеристики неуверенной политики Лжедимитрия в последние дни его жизни.

382

По поводу разграбления Козельска в Дневнике осады Смоленска под 26 сентября 1610 г. сказано: “Запорожские казаки, вышедшие было на поиски из королевского войска, разграбили Козельск и Мещерск, которыми овладели изгоном, и изрубив всех жителей, никому не давая пощады, возвратились в королевский лагерь с полоном и большою добычею” (РИБ, т. I, стлб. 672).

383

Лжедимитрий II и Сапега 30 июня 1610 г. покинули берега Угры и направились к городу Боровску (Калужской губ.), который осаждали царские воеводы — князь М. Волконский, Яков Змиев, Аф. Челищев — с отрядом войск до 10000 человек. Осаждающие при приближении войск Лжедимитрия II сняли осаду и укрепились в Пафнутьевом монастыре в 3 верстах от Боровска. 5 июля Лжедимитрий II подошел к монастырю и захватил его, жестоко расправившись с осажденными. Погибло до 4000 человек с обеих сторон, из 50 монахов в живых оказалось только 10 (Д. Бутурлин, ч. III, стр. 186 — 188). 16 июля Лжедимитрий II с войском пришел под Москву (РИБ, т. I, стлб. 201).

384

Рассказ Буссова о свержении Василия Шуйского не вполне соответствует действительному ходу событий. Клушинское поражение сделало положение Шуйского отчаянным. Москва была окружена врагами: с одной стороны двигались поляки, с другой — Лжедимитрий II, а у правительства не было войска, чтобы остановить их. В самой Москве было неспокойно. Против Шуйского были все слои населения. Непосредственным поводом к свержению Василия Шуйского явилось то обстоятельство, что представители из лагеря Лжедимитрия II вошли в прямые сношения с московскими жителями и договорились с ними о том, что москвичи свергнут своего царя, а тушинцы — Лжедимитрия и изберут “сопча государя” (ПСРЛ, т. XIV, стр. 99). 17 июля 1610 г. дворяне и посадский люд под руководством Захара Ляпунова свергли Шуйского с престола. Кроме Захара Ляпунова, источники в числе руководителей называют какого-то Феодора Хомутова и И. Н. Салтыкова. Лица, названные Буссовым помимо Захара Ляпунова, — М. Молчанов и И. Ржевский — в других источниках не упоминаются в качестве руководителей. Собрав сначала народ на Красной площади, Ляпунов, Хомутов и Салтыков перешли за Арбатские ворота (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 339), где решили просить царя об отказе от престола. Помимо “заводчиков”, которые руководили толпой, к царю был послан его свояк князь И. М. Воротынский. Шуйский не согласился на добровольный отказ от престола, тогда его вывезли на старый боярский двор Шуйских, а братьев его арестовали. Затем Шуйский был пострижен в монахи и заточен в Чудов монастырь. При свержении Шуйского с престола, по мнению Платонова, боролись две группировки, обе они были дворянскими, — это Ляпуновы, с одной стороны, и М. Г. Салтыков, за спиной которого стоял тушинский “патриарх” Филарет, — с другой. Захар Ляпунов на московском “вече” со своими рязанцами предлагал “на господарстве поставити” князя Василия Голицына. Группа, в которую входил митрополит Филарет, напротив, придерживалась договора от 4 февраля 1610 г. об избрании на русский престол королевича Владислава. Последняя точка зрения отвечала интересам боярско-княжеской верхушки, которая не желала престол передавать никому из себе равных по происхождению. Боярско-княжеская верхушка была представлена такими именами, как князья Ф. И Мстиславский, И. М. Воротынский, А. В. Трубецкой, А. В. Голицын, И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев и Б. М. Лыков Именно они, по мнению Платонова, были те “седьмочисленные” бояре московские, которые “всю власть Русские земли предаша в руце литовских воевод” (А. Попов. Изборник, стр. 200). Во главе этой боярской думы стоял Ф. И. Мстиславский. 17 июля на “вече” было высказано мнение “...никого из Московского господарства на господарство не избирати” (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 333).

385

Сведения Буссова об отправке послов из Москвы к Сигизмунду II и о заключении договора нуждаются в исправлении. Будучи под угрозой захвата Москвы войсками Лжедимитрия II и боясь восстания народных масс, правительство “седмочисленных бояр” стало на путь предательства национальных интересов и обратилось за помощью к польским интервентам. Оно решило отдать Москву гетману Жолкевскому, который в начале августа был уже под Москвой. Переговоры с Жолкевским закончились подписанием 17 августа договора (СГГД, ч. II, № 199, стр. 391 и 399; сб. РИО, т 142, стр. 93 — 109), в основу которого был положен договор 4 февраля 1610 г. Однако, в отличие от февральского договора, отражавшего интересы дворян и служилых людей, настоящий договор был боярский. Из него были убраны статьи о повышении служилых людей “по заслугам” и было добавлено обязательство короля “московских княженецких и боярских родов приезжим иноземцам в отечестве и в чести не теснится и не понижаити”, — т. е. статьи, отвечавшие интересам бояр (Очерки истории СССР, конец XV в. — начало XVII в., стр. 548 — 549). Буссов прав, что отдельные вопросы в переговорах с Жолкевским остались неразрешенными: так, хотя русские на этом настаивали, Жолкевский без согласия короля не решался утвердить статью о принятии Владиславом православия, о вступлении его в брак с особой русского происхождения, о возвращении Московскому государству городов, захваченных Сигизмундом, об обмене пленными без выкупа и о прекращении осады Смоленска. После подписания этого договора жители Москвы и других городов начали присягать Владиславу. В сентябре 1610 г. под Смоленск к Сигизмунду для обсуждения договора было отправлено посольство, состоявшее из 1200 человек, во главе с князем В. В. Голицыным и митрополитом Филаретом. С отъездом посольства из Москвы были удалены все наиболее видные политические деятели, в чем были заинтересованы поляки, только что занявшие Москву. Результаты переговоров под Смоленском Буссов изложил неточно. В действительности из этих переговоров стало ясно, что Сигизмунд сам желает занять московский престол и что под предлогом молодости королевича Владислава он не хочет отпускать его в Москву Поляки требовали от членов посольства сдачи Смоленска, от чего послы категорически отказались. Переговоры закончились безрезультатно, а самих послов, вопреки праву неприкосновенности их, отправили в Польшу и заключили в Мариенбургскую крепость.

386

Опасаясь народного возмущения, изменники-бояре в ущерб национальным интересам искали сближения с поляками. Маскевич в своем дневнике подробно