– Приглашенные собрались… – доложил он.

– Пусть входят, – велела Кина и, поднявшись со своего кресла, перешла к стулу во главе длинного стола, вытянувшегося у противоположной стены. Мы перешли вслед за ней, и Изом сел рядом с королевой.

В кабинет вошло человек двадцать, из которых я знал только двоих – Шалая и графа Годова. Четверо из вошедших явно были военными и принадлежали к гвардейским полкам, скорее всего они этими полками командовали. Остальные, судя по костюмам, принадлежали королевскому двору.

Все быстро, но без суеты расселись по местам, причем мне стало ясно, что эти места закреплены за каждым из присутствующих давно.

Как только затих шум двигаемых стульев, королева громко произнесла:

– Собрать вас в столь не подходящее время меня заставила острая необходимость. Я приняла решение немедленно покинуть королевство и передать всю полноту королевской власти присутствующему здесь графу Изомскому. Кольбер, – она обратилась к низенькому человечку, одетому во все черное, – Немедленно подготовьте соответствующий манифест с соблюдением всех необходимых правил. Я подпишу его при собравшихся.

– Но, моя королева, – отозвался тот, кого Кина назвала Кольбером, – Такие дела не делаются в одну минуту…

– Такие дела делаются в то время, которое укажу я! – оборвала его Кина, – Если ты не способен это сделать немедленно, я назначу другого начальника королевской канцелярии! Садись к моему столу и пиши, там есть все необходимое!

Кольбер молча перешел к письменному столу королевы, выбрал перо и принялся что-то быстро строчить на листке бумаги.

Кина снова заговорила:

– Вы должны понимать, что графу Изому, когда он примет власть в королевстве, понадобится ваша помощь! И я рассчитываю, что эту помощь вы ему окажете, хотя бы из уважения к моему выбору!

Кина замолчала, и этим немедленно воспользовался один из сидящих за столом:

– Может быть королева объяснит нам причину столь неожиданного и, я бы сказал, поспешного решения…

– Я не могу сообщить вам эту причину. Она частично известна графу Изомскому, и он счел ее достаточно важной. Могу сказать одно, если вы хотите… просто остаться в живых и иметь хоть какое-то будущее, вы примете мое решение и выполните его. А тот, кто посмеет оспорить это решение, будет проклят страшным проклятием Кинов!

– И к этому проклятью я сам добавлю некоторые уточнения… – неожиданно проговорил я, одарив присутствующих самой мерзкой из всех моих улыбок.

Над столом прошелестел осторожный вздох.

В этот момент к королеве неслышно подкрался Кольбер и положил на стол перед ней исписанный листок бумаги:

– Вот, моя королева, ознакомьтесь с черновиком…

Кина принялась читать, а собравшиеся молчали, затаив дыхание.

Наконец королева оторвалась от листка и негромко сказала:

– Вот с этого места именовать Изома королем… Все остальное оставить без изменений. После моей подписи оставишь место для подтверждающих подписей набольшего воеводы Шалая, распорядителя двора графа Годова, и второго председателя малого королевского совета, мастера Тринка.

Кольбер кивнул, выдернул свой черновик из-под руки Кины и вернулся к столу. Там, пошарив в одном из ящиков, он достал большой лист плотной бумаги, украшенный королевским гербом и цветными вензелями и, сменив перо, принялся тщательно выводить буквы манифеста.

Несколько долгих минут в королевском кабинете царила тишина, нарушаемая только едва слышным поскрипыванием пера.

Наконец Кольбер закончил свою работу и, помахав в воздухе исписанным листом, поднес его королеве. Та, на этот раз довольно бегло, прочитала написанное и встала из за стола. Изом также поднялся и встал рядом с Киной. Все замерли.

Кина негромко, но внятно прочитала составленный манифест и поставила под ним свою подпись. Вслед за этим к ней подошли Шалай, Годов и Тринк и также расписались на листе. Кина повернулась к Кольберу и коротко приказала:

– Печать.

Маленький черный человечек поднял руку, в которой оказалась круглая печать, внимательно посмотрел на королеву, и когда она кивнула, быстро приложил печать к листу. Когда он отнял печать от листа, я с удивлением увидел, что отпечаток отсутствует, но Кина быстро приложила к тому же месту один из своих перстеньков, и лист под ним вспыхнул, а через мгновение на нем засиял золотистый абрис королевской печати.

А затем Кина повернулась к Изому.

Тот стоял бледный, как мел и не отрываясь смотрел на королеву… пока еще королеву. Его глаза, казалось, умоляли «не делай этого». Но Кина была тверда.

– Граф Бертран Изомский, – негромко начала она, – Этим, – она протянула манифест Изому, – Я передаю в твое владение и под твою власть свое королевство, своих подданных, свой Замок и все свое имущество кроме пяти коней, которых выберу утром и того, что увезу с собой!

– Забирай все, что хочешь, – с непередаваемой мукой прошептал Изом. А Кина, словно не замечая его слов, продолжила:

– В подтверждение моего решения прими этот перстень, – она сдернула с пальца тоненький золотой ободок, украшенный голубоватым камешком, – И если перед тобой встанет неразрешимый вопрос, ты прочтешь ответ на его внутренней стороне.

Изом не глядя взял кольцо и надел его на мизинец.

– В подтверждение моего решения прими этот меч, – Кина подняла лежащий перед ней ларец, но открывать его не стала, – И когда твой враг тебе не будет ведом, он укажет тебе твоего врага.

Изом принял ларец и положил его на стол около себя.

– В подтверждение моего решения прими этот пояс, – и Кина расстегнула украшающий ее платье тоненький, плетеный их цветных нитей поясок, – И когда твой дух покинет твое тело, он поможет найти тебе самого себя!

Я, признаться, не понял последней фразы, но Изом без вопросов принял пояс. Он держал пояс в вытянутых руках и в этот момент Кина негромко позвала:

– Кина…

– Я, – немедленно раздался тоненький скрипучий голосок.

– Слушай мое поручение, – продолжила Кина, – Теперь ты будешь отзываться исключительно на имя – Изом!

И только в этот момент над столом разнесся чей-то изумленный вздох. Похоже, до самого конца кое-кто из присутствующих не верил в происходящее.

А Кина отступила на шаг, склонила голову перед Изомом и негромко произнесла:

– Приветствую тебя, мой король!..

И немедленно рядом с ней оказался Шалай. Так же склонив голову перед молодым бледным юношей, он торжественно произнес:

– Приветствую тебя, мой король…

Вслед за воеводой подошли все четыре полковника и произнесли ту же фразу. А я быстро направился к Кине и взял ее за руку. Она подняла на меня глаза и прошептала: