мысль об Аркадии, все еще лежавшем на мраморном столе, не вызвала никаких эмоций.

Чья-то рука крепко ухватила Таню за локоть, она вздрогнула и, обернувшись, оказалась лицом к лицу с Жилиным.

— Быстро он с вами расправился, — улыбаясь, сказал следователь.

— С вами, я вижу, еще быстрее, — пробормотала Таня.

— У нас другая программа, — неопределенно отозвался Жилин. — Послушайте, Таня, не присесть ли нам в «Русском чае»? Это недалеко, и вам необходимо подкрепиться.

— Я подожду Тамару, — твердо сказала Таня, пытаясь высвободить руку.

— Глупости. С Немировской будут еще долго возиться, и я не уверен, что сегодня отпустят.

— Почему? Разве она что-то сделала? Просто не хотела с вами разговаривать. Это преступлене?

— Не волнуйтесь, Таня. Если и можно Немировскую в чем-то обвинить, то лишь в том, что она наделала глупостей. По ее вине ранены наши сотрудники, а ее собственный сын убит…

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Таня. — Вчера и даже сегодня днем мне казалось, что я понимала все, а сейчас… Тупая боль в затылке, мысли будто распухли и прогнили…

— Пойдемте, — сказал Жилин и увлек Таню к машине. Сев за руль, долго думал о чем-то, потом сказал стесненно:

— Вообще-то я не любитель общепита. Громкая музыка и все такое. Хотелось бы поговорить. Если вы не против, конечно. Сейчас я не следователь прокуратуры, а частное лицо, видите ли… Дело уже не я веду, и вообще… Короче, у меня дома есть все для ужина, живу я один, и если вы не боитесь, что…

— Это далеко? — сказала Таня. — Если далеко, то я умру с голода.

— Пять минут езды, — сразу заторопился Жилин. — На Неглинной.

Он включил двигатель, и под тихий гул Таня мгновенно уснула. Она не знала, сколько времени они ехали на самом деле — может, действительно пять минут, а может целые сутки. Проснулась от того, что гул мотора, баюкавший ее мысли, исчез, и тишина звучала в ушах громче набата.

— Что? — спросила она. — Где мы?

Машина стояла в тихом и полутемном переулке, Жилин сидел, откинувшись в водительском кресле и смотрел на Таню взглядом, выражение которого она не могла определить.

— Вам помочь? — спросил он. — Вы совсем расклеились.

— Сама, — сказала Таня и открыла дверцу.

Следователь жил на седьмом этаже огромной коробки, построенной еще в сталинские времена. Когда-то здесь была коммуналка, потом ее поделили, сделали дополнительные входы, и в результате двухкомнатная квартира напоминала часть купейного вагона.

Разместились на кухне, Таня без сил смотрела, как Жилин возится у плиты. Потом она пила крепкий чай с тостами и ждала, когда следователь опять начнет задавать свои вопросы — чего ради, спрашивается, он привел ее к себе, не для легкого же флирта с иностранной девицей? Молчание однако затягивалось, и Таня сказала:

— Тамара… Если ее тоже хотели убить там, на даче… Может, ей опасно быть одной?

— Сейчас уже нет, — покачал головой Жилин. — Все обошлось.

И только после этих слов Таня испугалась по-настоящему. Ее затрясло, зуб не попадал на зуб, чашка дрожала в руке, чай пролился. Жилин положил ладонь на Танину руку и держал, пока она сидела, сжав зубы и подавляя в себе волнами поступавший страх.

— Я хотел отвлечь вас, — виновато произнес Жилин. — Но видимо, не получится. Думаете об Аркадии?

Таня кивнула.

— За что? — голос ее шелестел, будто сухая бумага. — За какую-то дурацкую программу?

— Знаете, Таня, я тоже одно время так думал, особенно после первого разговора с Мухиным. На самом деле все сложнее, мне ребята из эфэсбэ кое о чем рассказали.

— Секрет?

— Нет, почему же? Секретом было то, куда влез Аркадий, так об этих деталях и мне ничего не известно. Понимаете, Таня, в наш компьютерный век…

Он запнулся.

— Господи, — сказал он. — И слов-то у меня нормальных нет. Программист из меня никакой, а тут все дело действительно в программах. И еще в том, что в Интернете можно хранить любые секреты, зная, что мало у кого хватит ума до них добраться. Если, конечно, защищать свои материалы паролями, допусками, вирусами и Бог еще знает чем… Обычный человек в жизни дальше первого слоя не войдет.

— Это я все знаю, — кивнула Таня. — Мне непонятно, что это за арабы, это «Духовное возрождение».

— Террористы, — объяснил Жилин. — Можно сказать, элита, исповедующая террор. Не те идиоты, что у вас в Израиле взрывают себя в автобусах, а те, кто стоит над ними.

— ХАМАС? «Исламский джихад»?

— Нет… Это не израильские дела. Международная исламская организация, очень хорошо закамуфлированная. Насколько я понял, страница «Духовного возрождения» появилась в Интернете года два назад. Обычный, как говорят программисты, пользователь, попадает на эту страницу, видит довольно стандартные исламские воззвания и проходит мимо, его это не интересует. Те же, кто заинтересуется, могут оформить подписку, заплатить небольшую сумму, и тогда получают пароль входа на следующий уровень. А там уже более развернутая агитация, но тоже — ничего особенно интересного, все для отвода глаз. Величие ислама, ислам — религия будущего, трактуются какие-то суры из Корана, неверных ругают, как без этого? Это на втором уровне. А есть уровни более глубокие — вплоть до десятого. Попасть в самую глубину практически невозможно, там масса защиты, не меньше, чем в компьютерных программах Пентагона. И там-то идет настоящая работа, обмен информацией, подготовка…

— Подготовка чего?

— Террористической деятельности. Там конкретные имена, даты, виды взрывчатки, методы изготовления взрывных устройств — в общем, все. Случайно попасть даже на третий уровень невозможно, а ниже — подавно. К тому же, программа отслеживает телефонные номера всех, кто входит на уровень ниже второго — даже если этот человек имеет формальный доступ и полностью, так сказать, лоялен организации… Я так понимаю, что ваш Аркадий как-то случайно напоролся на этот сайт, заинтересовался — возможно, интерес сначала был чисто спортивным… Взломал пароль второго уровня, вместо того, чтобы заплатить сотню долларов и стать официальным абонентом. Не думаю, что его заинтересовала мусульманская риторика, но там оказалась запертая дверь на следующий уровень… Мог он остановиться?

— Наоборот, — сказала Таня. — Ничто не могло вызвать у него интерес больший, чем программа, которую он сразу не мог понять…

— Вот видите. А когда он влез на следующий уровень, произошли две вещи. Во-первых, он начал понимать, с чем и с кем столкнулся. На третьем уровне, как мне сказали, это уже начинает вырисовываться. Неверных нужно мочить, джихад и все такое. Общие опять же слова, но риторика меняется, и умный читатель способен понять тенденцию — если на втором уровне идет один разговор, на третьем он меняется таким вот образом, то, следовательно, можно ожидать, что на четвертом… В общем, понятно.

— Во-вторых, — продолжал Жилин, — номер телефона Аркадия оказался известен… ну,