Все еще полусонный — несомненно, из-за зеленого вина или какого-нибудь порошка, подмешанного в него, — я прислонил серебряное зеркало к стене и занялся, бородой, изрядно выросшей за время моего пребывания в плену. Бритье всухую не доставляло мне неприятных ощущений: во-первых, из-за грубости и жесткости моей кожи, а во-вторых — нож, выданный мне, был острее любой земной бритвы. Хмыкнув при виде моей изменившейся физиономии, Готрах потребовал вернуть нож. Тупоносый клинок был практически бесполезен в качестве оружия, поэтому не было смысла пытаться оставить его себе. Швырнув нож на пол, к ногам Готраха, я снова уснул.

В следующий раз я проснулся уже сам и, сев на перине, повнимательнее оглядел помещение, в ротором находился. В комнате, помимо фонтана, не было никаких украшений. Из обстановки — лишь моя перина, маленький столик из черного дерева да покрытая шкурой скамья. Единственная дверь была закрыта и уж, несомненно, заперта на хороший засов снаружи. Окно было забрано золотой решеткой. Хотя я и был прикован цепями к золотому кольцу в стене, у Меня все же оставалась возможность подойти к фонтану и к окну, за которым моему взгляду открывался вид на плоские крыши, башни и минареты.

Пока что яга обходились со мной неплохо. Я больше волновался за Альтху, не зная, обеспечивает ли ее нахождение среди личных рабынь королевы хоть какую-то безопасность.

Вскоре раздались шаги за дверью, и в комнату вошел Готрах в сопровождении шести воинов. С меня сняли кандалы и повели По коридорам, окружив плотным кольцом охраны. На этот раз меня привели не в огромный тронный зал, а в меньшее помещение, находившееся высоко в башне. Комната была вся устелена и завешена меховыми покрывалами. Мне показалось, что она напоминает гнездо паука. Сравнение было довольно точным, потому что в центре комнаты находился и сам паук. На бархатных подушках возлежала Ясмина, оглядывавшая меня с нескрываемым любопытством. На этот раз рабыни не сопровождали ее. Охранники приковали меня к золотому кольцу в стене — в этом проклятом городе, наверное, в каждой стене было вделано по кольцу для приковывания пленников, — и вышли за дверь.

Я оперся спиной о занавешенную меховыми покрывалами стену. С непривычки касание мягкого меха неприятно раздражало кожу. Некоторое время королева Югги молча осматривала меня. Ее глаза, несомненно, обладали каким-то гипнотическим действием. Но в моем положении я был слишком похож на дикого зверя в клетке, на которого любое воздействие такого рода производит лишь обратный, бесящий эффект. Мне пришлось заставить себя отбросить внезапно пришедшую в голову мысль — одним яростным рывком порвать золотую цепь и освободить мир от Ясмины. Но в таком случае ни мне, ни Альтхе никогда не суждено будет покинуть живыми этот страшный город, из которого выбраться можно, как утверждают легенды, только по воздуху.

— Кто ты? — неожиданно спросила Ясмина требовательным голосом. — Я видела мужчин с кожей даже нежнее твоей, но никогда — таких безволосых, как ты.

Прежде чем я успел переспросить, где еще она видела безволосых мужчин, кроме как среди ее собственного народа, она продолжила:

— Не видела я раньше и таких синих глаз, как у тебя. Они — словно два глубоких озера, и при этом горят холодным пламенем, словно вечный факел на вершине Ксатхара. Как тебя зовут? Откуда ты? Девушка по имени Альтха рассказала, что ты пришел в ее город с необитаемых холмов, где живут лишь дикие звери, а затем победил в схватке с сильнейшим воином ее племени. Но она не знает, из какой страны ты родом. Скажи мне, и не вздумай лгать.

— Я скажу, но ты решишь, что я лгу, — пожал я плечами. — Мое имя — Исау Каирн; в племени котхов меня прозвали Железная Рука. Я прибыл из другого мира, с другой планеты, вращающейся вокруг другого солнца. Случай свел меня с ученым, которого здесь бы назвали колдуном. Случай забросил меня на эту планету, привел к котхам. Опять же случай забросил меня сюда, в твой город. Я все сказал. Можешь мне верить или не верить — это твое дело.

— Я тебе верю, — последовал ответ. — В древности люди умели перелетать со звезды на звезду. Да и сейчас есть существа, способные проноситься сквозь космос. Я сохраню тебе жизнь — пока. Но ты должен будешь все время быть в кандалах и прикованным к стене. Слишком много ярости в твоих глазах. Будь твоя воля, ты тотчас же расправился бы со мной.

— Что с Альтхой? — спросил я.

— А что тебя интересует? — удивилась она моему вопросу.

— Какая участь ждет ее?

— Она будет прислуживать мне вместе с другими, пока не провинится или не надоест мне. Но почему ты спрашиваешь о другой женщине, когда говоришь со мной? Мне это не нравится.

Ее глаза засверкали. Таких глаз, как у Ясмины, мне еще не доводилось видеть. Они менялись- с малейшим изменением настроения королевы, отражая все, даже недоступные человеческому разуму, страсти и чувства, пылавшие в повелительнице крылатого народа.

— Не ч рискуй, — тихо сказала она. — Знаешь, что бывает, когда я недовольна? Текут реки крови, Югга сотрясается от стонов, и даже сами боги испуганно втягивают головы в плечи.

Сказано это было так, что кровь застыла у меня в жилах. Но я тотчас же пришел в себя. Я чувствовал, что силы вернулись ко мне, что я в любой момент могу одним движением вырвать из стены золотое кольцо и убить Ясмину прежде, чем она вскочит со своих подушек. Если дело дойдет до ее страшного гнева — я сумею защитить не только себя. Неожиданно для самого себя я расхохотался. Королева изумленно уставилась на меня.

— Безумец, над чем ты смеешься? — воскликнула она. — Хотя это не смех, это рык охотящегося леопарда. Или ты думаешь, что сможешь дотянуться и убить меня? Но подумай, что ждет тогда твою Альтху. Однако ты заинтересовал меня. Ни один мужчина еще не смеялся надо мною. Ты будешь жить — по крайней мере еще некоторое время.

Хлопком в ладоши она вызвала охрану.

— Отведите его в комнату и посадите на цепь. Не спускать с него глаз. Когда мне будет нужно, приведите его ко мне снова.

Так я попал в плен в третий раз на Альмарике. На этот раз я оказался заточен во дворце королевы Ясмины, повелительницы народа яга, в городе