Бенджи чуть не плакал.

– О, как мне бы хотелось записать эту речь! – воскликнул он. Сибель велела ему помолчать, а Арман негромко рассмеялся, но все же жестом призвал его держать себя в руках.

– Если хочешь передать мои слова целиком и полностью, то сколько угодно, – сказал я ему. – При всех даю тебе разрешение.

Он быстрым движением распахнул пиджак и продемонстрировал включенный айфон во внутреннем кармане.

– Мариус, – я уже повернулся к следующему. – Прошу тебя написать для нас правила, по которым ты жил и процветал столько веков. Мне не приходилось встречать никого, кто бы сравнялся с тобой в вопросах этики.

– Приложу все усилия, – отозвался он.

– И Грегори, – продолжал я. – Грегори, ты добился в мире смертных потрясающих успехов! Тебя я попрошу разработать кодекс поведения для взаимодействий вампиров и смертных – чтобы Пьющие Кровь могли сохранять и преумножать не только свои материальные богатства, но и секретность. Прошу тебя, поделись с нами всем, что ты знаешь и умеешь. Мне есть что рассказать на этот счет, Арману тоже, но ты – непревзойденный мастер.

– С превеликой охотой, – заверил Грегори.

– Мы должны помочь сбившимся с пути юным вампирам раздобыть бумаги и документы, нужные для передвижений в физическом мире. Надо сделать все возможное, чтобы предотвратить появление такого класса вампиров, как мародеры, бродяги и неудачники.

Бенджи и так уже был вне себя от восторга и возбуждения. Однако я еще больше потряс его тем, что следующим повернулся к нему.

– А ты, Бенджамин, вне всяких сомнений, должен стать нашим министром массовой информации и связи – и где бы в мире я ни находился, каждый вечер я буду выходить на связь с тобой. Нам с тобой надо будет обсудить радиопрограмму и вебсайт, решить, что еще можно предпринять с помощью Интернета, чтобы вернуть в стадо всех заблудших овечек.

– Конечно! – радостно вскричал он и, сорвав с головы шляпу, взмахнул ею в воздухе, словно салютуя мне. Впервые я увидел его милое круглое личико и шапку кудрявых темных волос без головного убора.

– Ноткер, – продолжал я. – Ты привел с собой музыкантов, певцов, скрипачей – и вместе с Сибель и Антуаном они подарили нам исключительное удовольствие, сыграв так, как способны играть лишь вампиры. Отправишься ли ты со мной в Овернь и поможешь ли создать там придворный оркестр и хор? Я бы хотел этого всем сердцем!

– О, мой Принц, я счастлив служить тебе, – отозвался Ноткер. – И собственные мои скромные владения находятся лишь в нескольких минутах пути от тебя, в Альпах.

– Сет и Фарид, – сказал я. – Вы наши врачи, ученые, отважные испытатели. Чем я могу помочь вам? Как все мы можем поддержать ваши неустанные труды?

– Да ты, полагаю, и сам знаешь, – незамедлительно ответил Сет. – Мы очень многое можем узнать от тебя и от… Амеля.

И это еще слабо сказано. Горящие глаза.

– Всегда можете рассчитывать на мое сотрудничество. Вы тоже получите при моем дворе свои покои и все прочее, что вам только может понадобиться. Я же всегда буду открыт для вас и поделюсь с вами любыми знаниями и любым опытом.

Фарид счастливо улыбался. Даже Сет, казалось, покамест был удовлетворен, хотя и питал самые серьезные подозрения по поводу того, что последует дальше.

– Никогда впредь не должны мы – никто из нас! – жить обособленно, в отрыве от других, в изгнании. – Я снова выждал немного и медленно обвел взглядом присутствующих, поочередно встречаясь глазами с каждым из них. – Давайте все принесем эту клятву. Мы должны общаться друг с другом, должны научиться поддерживать друг друга и друг другу помогать, как полагается единому племени. Ибо теперь мы – единое племя, уже не Дети Тьмы, а Народ Сада Зла.

Тут я остановился. Народ Сада Зла. Но правильное ли это название для нашего племени? Станет ли оно окончательным? Надо это обдумать – поразмыслить над тем, как называть нас – проконсультироваться, прислушаться, какое прозвание получит наш народ в неизбежном поэтическом ореоле. Пока же я сделал все, что мог. И я так устал. Устал, как собака.

Я жестом дал знать, что мне нужно несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. И с изумлением услышал тихие аплодисменты. Казалось, все в едином порыве присоединились к ним, но затем утихли и они.

Сколько еще всего надо сказать!

Я снова подумал о Магнусе – том самом призраке, что явился ко мне в золоченой пещере Сиврейн в Каппадокии. Вспомнил Гремта, великого духа, что также присутствовал там.

– Необходимо поднять еще один вопрос, – промолвил я. – Вопрос Таламаски. И того, что сообщили нам с Сиврейн о членах ордена.

– И мне тоже, – вставила Пандора. – Я тоже, как и вы, встречалась с Гремтом, тем самым духом, что фактически и создал Таламаску.

– Со мной они тоже связывались, – прибавил Мариус. – Нам всем было бы очень полезно как можно скорее встретиться с ними.

Я снова прислушался, не подаст ли голос Амель, но он молчал. Лишь теплое еле ощутимое объятие где-то в глубине, под кожей, давало знать о его присутствии. Я устремил взгляд в себя и немного выждал.

– Познание, принц Лестат, – прошептал он еле слышно. – Познание, о котором я и не мечтал никогда.

Я поднял голову.

– Да, и мы в самом деле встретимся с ними, встретимся с теми, кто согласен будет открыться нам – и помимо всего прочего решим, как нам быть с древним орденом Таламаски, который эти призрачные отцы-основатели, судя по всему, отпустили на волю волн, жить собственной жизнью.

Сет потрясенно слушал и явно хотел узнать как можно больше.

– А теперь, если больше вопросов нет, – сказал я, – мне бы хотелось отдохнуть. Я устроил себе логово во французской библиотеке, и оно ждет меня, а я никогда еще так не нуждался в отдыхе.

– Еще кое-что, – остановил меня Сет. – Теперь ты носитель Источника. Ты и есть Источник. Наша первопричина, глубинная суть.

– И что? – уточнил я терпеливо и выжидательно.

– Твоя судьба – наша судьба.

– И?

– Поклянись никогда не ускользать от нас, не пытаться от нас спрятаться или скрыться, не рисковать собой – как надлежит и любому земному монарху, от которого зависит мир его королевства.

– Да, я понимаю, – заверил я, подавив мгновенную вспышку гнева. – Теперь я ваш. – До чего же мне трудно было произнести эти слова! По спине пробежал холодок дурного предчувствия. – Я принадлежу своему королевству. И знаю это.

Внезапно в разговор вмешался Эверар, юный вампир из Италии.

– Но это существо внутри тебя попритихло? Он умолк?

Не знаю уж почему, но все собравшиеся встрепенулись, забеспокоились. Наверняка каждый из них задавал себе этот вопрос, уж как иначе-то.

– Да, Амель утих, – подтвердил я. – Амель доволен и спокоен.