Раз.

Два.

Три.

Я сделал несколько вдохов и заставил себя остаться на месте. Фэрроу бы не понравилось, если бы я ввязался в это на глазах у всех. Она проводила этот открытый турнир раз в месяц и тратила абсурдное количество времени на то, чтобы он прошел без сучка и задоринки.

Я закинул одну ногу на спинку скамейки перед собой и взял в руки телефон.

— Она справится сама.

Оливер налил себе еще один бокал Romanée Conti, выглядя не к месту в своем бархатном костюме-тройке и с контрабандной выпивкой. Он потягивал вино, не отрывая глаз от зрелища перед нами.

Осьми подняла запасную шпагу, прислоненную к табло, и со звонким шлепком ударила парня по лодыжке!

Будучи ее учеником, я не раз получал такой удар и не пожелал бы его никому. Кроме, конечно, того, кто посмел бы разозлить мою жену.

В зале воцарилась полная тишина. Это напомнило мне о том дне, когда я сделал ей предложение. Тем не менее, я не отвлекался от телефона, набрасывая список заказов своему новому помощнику по электронной почте.

Когда я поднял глаза, румяный отец вернулся на свое место, опустив голову. На лодыжке у него красовался неприятный красный след, который, несомненно, срастется к вечеру. Он заслуживал худшего.

Фэрроу перекинула сумку через плечо и поднялась по ступенькам к нам. Дойдя до нашего ряда, она сморщила нос от бокала с вином Олли, но не стала его ругать.

Я встал, перекладывая громоздкую сумку с ее плеча на свое.

— Готова идти?

Она сцепила наши пальцы и повела нас к выходу, оставив Олли флиртовать с фехтовальщицей (его слова, не мои).

— Сначала мне нужно отметиться. Пойдешь со мной?

— Через секунду. — Я дотащил ее до выхода, повернул так, чтобы ее спина прижалась к моей груди, и обхватил ее руками, наклонившись к ее уху. — Не хотелось бы пропустить шоу.

— Шоу?

Я положил подбородок ей на плечо.

— Лучше, чем платный просмотр. Поверь мне.

Мы стояли в нескольких сантиметрах от человека, который был настолько глуп, чтобы прикоснуться к моей жене. Идеальный вид. Как по часам, зазвонил его телефон, эхом разносясь по залу.

Он поднял трубку, не потрудившись ответить на звонок в пустых залах, как поступил бы вежливый человек.

— Говорит Уолтер Стэнли.

Прошло несколько минут.

Блестящие мокасины Testoni парня скрипели, когда он топал ногой по трибуне.

— Простите?

Его брови взлетели к потолку. Если это возможно, он покраснел сильнее, чем когда кричал на Фэр.

— Вы не можете меня уволить. Я руководитель высшего звена. Вам нужно… Но… — Он зашагал вперед, наталкиваясь на людей, стоящих рядом с ним. — Что значит, Закари Сан купил компанию? Все знают, что он не инвестирует в автомобильные компании.

Это не так. Но если влюбленность в Фэрроу Сан и научила меня чему-то, так это тому, что из всего есть исключение.

— Зак… — Фэрроу слегка отстранилась, чтобы взглянуть на меня. — Скажи мне, что ты не купил случайную компанию только для того, чтобы уволить человека за то, что он немного погорячился со мной?

— Я мог бы сказать тебе это, но тогда я бы солгал. — Я отпустил Осьми, позволив ей повернуться ко мне лицом. — И он не просто «погорячился». Он. Прикоснулся. К. Тебе.

Ухмылка искривила ее губы.

— Я ударила его.

— Недостаточно сильно.

— Хм… — Она изогнула бровь. — Насколько я помню, ты целый месяц ныл и стонал после того, как я оставила синяк на твоем плече во время поединка.

— Только потому, что ты хватала меня за плечи каждый раз, когда скакала на мне, а у тебя сила хватки как у африканского слона в буше.

— Зак?

— Да?

— Спасибо. — Фэр наморщила носик и вывела меня из зала. — Новая я должна быть против мести, но этот парень чуть не напал на другого судью на прошлом турнире. Мне следовало внести его в черный список, а не давать ему еще один шанс.

Я сделал паузу, когда она положила свой бейджик на стол и продолжила путь к парковке.

— Это разрешение на конфискацию его дома?

— Зак.

Она остановилась у машины, прислонившись бедром к прохладному металлу, не обращая внимания на зимнюю прохладу, окрасившую ее щеки в розовый цвет. Я почувствовал, как она опустила лоб на мою грудь и вдохнула.

— Это из-за того, что мы откладываем медовый месяц?

В свете новых улик сын Андраша предстал перед новым судом по обвинению в заказном убийстве. Фэрроу хотела присутствовать при том, как человек, убивший ее отца, потеряет всякую надежду на свободу до конца своих дней. Это означало, что медовый месяц придется отменить до окончания суда.

Фэрроу кивнула, все еще уткнувшись лицом в мой пиджак.

— Мне неловко. Ты потратил месяцы, чтобы все спланировать.

Я приподнял ее подбородок. Наши взгляды сцепились: ее — широкий и водянистый, мой — яростный.

— Фэрроу Сан, ты можешь попросить меня переползти через кучу иголок, продать все, что у нас есть, и жить с тобой в коробке, взобраться на Эверест в одних чертовых трусах, и я сделаю это с улыбкой на лице. Все, что я делаю для тебя, делает меня счастливым.

И это действительно так.

За всю свою жизнь я никогда не был так счастлив, как рядом с Осьми.

Мое идеальное, темное желание.

КОНЕЦ

Переведено каналом Книжный шкаф

t. me/lilybookcase