Густой поток людей вынес его к воротам рынка.

Многолюден, ярок и шумлив был праздничный базар. Тут и верховинцы в живописных нарядах, и скромно одетые долишане, продающие овощи и фрукты, и цыгане-жестянщики, и виноградари, выстроившиеся в особый ряд со своими бутылями и бочонками вина. «Ковчег» прошел сквозь базарную толпу. Остановился он перед ларьком, в котором пожилой верховинец из лесорубов или бывших пастухов и девочка-подросток, должно быть его внучка, торговали кустарными изделиями: резной деревянной посудой, вышивками, домашней выработки сукнами, одеждой, привычной для закарпатских горцев, шляпами с перьями.

- Эй, хозяин! - окликнул «Ковчег» продавца. - Дай-ка мне вон тот кожушок и жениховскую шляпу. Да поскорее! Не терпится! - он подмигнул, улыбнулся. - Еду свататься к одной государыне…

«Ковчег» надел кожушок, достал из кармана деньги, бросил их на прилавок. Получив сдачу, он, торопясь поскорее уйти, сунул под кожушок кепку и скрылся в базарной толпе.

Продавец верховинских изделий проводил покупателя внимательным взглядом.

- Поторгуй тут одна, Мария, - сказал он девочке, - а я скоро вернусь.

Пробираясь сквозь толпу, он прошел вслед за подозрительным покупателем, не теряя его из виду, но и не приближаясь к нему. Он видел, как этот странный человек купил подержанный велосипед, потом корзину, приторочил ее к багажнику и поехал с базара в сторону Рахова.

Витязь провел Смолярчука и Тюльпанова через весь город к воротам рынка. Пограничники и овчарка легко проложили себе дорогу через базарную толчею.

Увидев пограничников, продавец кустарных изделий бросился к ним.

- Вы кого-нибудь ищете? - спросил он.

- А что? - неопределенно сказал Смолярчук.

- Не человека в серой кепке, в черном пиджаке, с повязанной шеей?

- А где вы такого видели?

- Купил у меня зеленую шляпу, сердак и уехал на велосипеде вон в ту сторону. - Старик махнул рукой на северо-восток, на Раховское шоссе. - Полчаса не прошло.

Дорога на выходе из города была почти сплошь забита возвращающимися с базара закарпатцами. Вереница велосипедистов. Подводы. Автомобили. Пешеходы, В этом потоке и затерялся «Ковчег». Он ехал на велосипеде и почти не выделялся из общей массы. Оглянувшись, чтобы поправить корзину, он увидел невдалеке грузовик с пограничниками.

Лесовоз Шубы продвигался медленно. Смолярчук пристально всматривался в людей, идущих по левой обочине дороги. Тюльпанов контролировал правую сторону. Шуба вертел головой туда и сюда, не пропуская ни одного человека, каждому заглядывал в лицо. Проехали по мосту, переброшенному через небольшую речушку, и скрылись.

«Ковчег» спрятался под тем самым мостом, через который только что проехали пограничники. Он сидел в тени под железобетонной опорой и делал вид, что моет свой запыленный велосипед. Потом он выбрался снова на шоссе и поехал назад, в сторону города, свернул на боковую малолюдную проселочную дорогу. Не снижая скорости, проскочил железнодорожный переезд и скрылся на крутом подъеме за поворотом каменистой узкой дороги. Сторож, охранявший переезд, проводил безразличным взглядом велосипедиста.

Пограничники тоже вернулись назад. Проехав километров пять в сторону города и не найдя велосипедиста в зеленой шляпе, Смолярчук понял, что направился по ложному следу: не мог враг за такое короткое время далеко уйти. Наверно, он избрал себе не эту главную, очень людную дорогу, а какую-нибудь поглуше. Какую же? Не одна, а десять проселочных дорог ответвлялись от асфальтированного шоссе налево и направо. Куда свернул лазутчик? Какой путь показался ему наиболее выгодным?

Смолярчук, как это делал много раз в борьбе с врагом, поставил себя на его место. Нет, вот этот проселок он не избрал бы: ведет к небольшому населенному пункту, где люди хорошо знают друг друга и сразу могут заметить чужого. И этот вот проселок невыгоден: надо проезжать охраняемый мост. А вот этот, пожалуй, соблазнителен. Закрыт с двух сторон садами. И, главное, ведет к железной дороге, где можно воспользоваться поездом. Не сюда ли ринулся враг? Да, конечно, только сюда должен пойти изворотливый, предусмотрительный лазутчик.

- Поворачивай направо, - сказал Смолярчук шоферу.

Исследовав проселок, пограничники нашли на нем след велосипедных шин. Конечно, это могли быть следы и не велосипедиста в зеленой шляпе, можно ошибиться, но Смолярчук попросил ехать дальше.

Подъехали к железнодорожному переезду и остановились: дежурный закрыл шлагбаум, пропуская в сторону границы длинный товарный поезд.

Смолярчук и Тюльпанов, соскочив с машины, присели на корточки, зорко проглядывали обе стороны железнодорожной насыпи: не появится ли на ней из ближайших кустарников тот, кого они ищут, не попытается ли воспользоваться поездом.

Простучал колесами о рельсы последний вагон. Дежурный по переезду, морщинистый безусый человек, вложил желтый флажок в кожаный футляр и повернулся к Смолярчуку:

- Куревом не богаты, товарищ?

Угостив железнодорожника папироской, Смолярчук спросил:

- Не проезжал здесь дядька на велосипеде?

- В зеленой шляпе? Туды подался. - Сторож показал в направлении гор.

Водитель вышел из машины.

- На моем «буйволе» дальше не поедешь, - сказал он с сожалением, обращаясь к пограничникам. - Желаю удачи!

- Спасибо, товарищ Шуба, - поблагодарил Смолярчук и спросил сторожа: - Телефон в исправности?.

- В исправности.

Сообщив на заставу о своем местонахождении и направлении преследования, Смолярчук простился с Шубой и по крутой, узкой дороге направился в горы. Менее чем через километр дорога превратилась в тропку и круто полезла кверху. Здесь следы велосипедных шин пропали. Смолярчук обыскал с помощью Витязя прилегающую к тропе местность и скоро нашел в лесной чаще брошенный велосипед, а также заметил отчетливые отпечатки больших, хорошо знакомых башмаков.

- След, Витязь, след!

Витязь протащил Смолярчука сквозь бурелом, по каменным завалам.

Тюльпанов, как он ни тренировал себя бегать на дальние дистанции, не смог угнаться за старшиной, отставал все больше и больше и, наконец, потерял его из виду.

Смолярчук и Витязь, идя по следу нарушителя, подбежали к густой елке, одиноко стоявшей на поляне. Собака бросилась к ветвистому темному дереву, встала на задние лапы. Смолярчук понял, что враг затаился на дереве, что готов оттуда нанести ему смертельный удар. Он резко отпрянул назад. Но не успел отбежать, раздался выстрел…

Смолярчук упал лицом вперед, вытянув руки, словно пытаясь схватить врага.

Прошлогодняя листва и влажный мох, никогда не знавший солнечного света, приняли в свою прохладную мягкую постель обессилевшее грузное тело старшины. Зеленый мох набухал горячей кровью пограничника и чуть дымился на прохладном воздухе.