Стенограмма несостоявшегося выступления

на семинаре молодых юмористов

Дорогие товарищи семинаристы!

Прежде всего я хочу сказать, что юмор надо писать смешно. Можно как исключение писать и несмешно, но тогда получается сатира.

Французский писатель Г. Д. Мопассан говорил, что главное у писателя — глаз. В. П. Катаев, полемизируя с этим французом, сказал на семинаре, что ухо — главнее. Я согласен, особенно если у кого очки, а не пенсне. Но в общем, мне кажется, прав и Валентин Петрович, и Гй Де: нужны и глаз, и ухо — хотя бы по одному. Лучше, конечно, обе пары.

И еще важно писателю иметь руку. Не важно где.

Я к чему это говорю? Я это к тому говорю, что писатель должен активно вторгаться в жизнь. В кино сходить, посидеть у телевизора, даже иной раз книжку почитать. Книжки очень развивают — становишься начитанным, культурным человеком. Театр тоже в этом смысле неплох.

Но здесь я увлекся — это на секции драматургов надо сказать.

Теперь к вопросу о языке. Язык — очень важная часть писателя, если он умеет им владеть на семинарах и совещаниях.

Плохо также обстоят дела с краткостью — сестрой таланта. Так, например, по сравнению с последним кварталом прошлого года словам стало теснее на тридцать процентов, правда мыслям стало просторней на пятьдесят процентов.

Да, так что же я хотел вам сказать? Писать надо лучше, вот что. Гоголь с Чеховым Антон Палычем как писали? А тоже такие же, как вы, когда-то были молодые, причем люди были не бог весть какого здоровья. А сейчас я иной раз вижу здоровенного парня, кулак с голову пионера, косая сажень в плечах, а написать мало-мальски приличный роман или поэму не может.

Это я к тому говорю, что лучше писать лучше, чем хуже. Хуже писать хуже.

Вот, собственно, и все. Желаю вам счастья в труде, трудовой деятельности и работе.

В соавторстве с Вл. ВЛАДИНЫМ

Владимир ВОЛИН

Современники о Евг. Сазонове

Специальный корреспондент «Клуба 12 стульев» Владимир Волин обратился к известным литераторам и артистам, которым посчастливилось общаться с Евг. Сазоновым, и попросил их рассказать о маститом романисте. Особую ценность представляют мемуары, обнаруженные в сейфе с рукописями Хемингуэя в одном из швейцарских банков.

Публикуем часть этих материалов, в которых облик автора «Бурного потока» предстает во всей своей многогранности. сверкая новыми, еще не стертыми гранями.

Эрнест ХЕМИНГУЭЙ

Сазонов и море

В юности Сазонов учился писать у Гертруды Стайн и Ф. Скотта Фицджеральда.

— «Великий Гэтсби» — неплохая книга, — сказал мне Сазонов и налил стакан виски. — Может быть, даже хорошая книга. Но ей далеко до «Бурного потока». «Бурный поток» — это великая книга. Бедняге Скотту никогда не написать такую.

Он налил второй стакан и добавил:

— Ты тоже неплохо пишешь. Хэмми. Но и тебе далеко до меня. Напрасно ты работаешь босиком, Эрни.

Было хорошо сидеть вот так вдвоем, пить виски и вспоминать старину Скотта. В Вене тоже было хорошо, но там бармен не умел смешивать напитки. В Париже было не так хорошо, как в Вене, но все же лучше, чем в Милане. Я понимал это, и Сазонов тоже это понимал. Мы оба понимали это.

Мы вместе охотились на львов, и в Ки-Уэст, штат Флорида, когда мы поймали шикарную акулу, и в Мадриде на корриде. Он был настоящим парнем, этот Сазонов. Все матадоры уважали его.

— Ты тоже неплохо пьешь, Эрни, старина, — сказал мне Сазонов. — Но все же тебе далеко до меня. Напрасно ты смешиваешь виски с содовой, Хэмми.

Он свалился под стойку и захрапел. Сазонову снились авансы.

Ираклий АНДРОНИКОВ

Загадка «Евг. С.»

(Из устных рассказов)

Однажды в столовой Дома ученых я нашел обрывок бумажки с коряво нацарапанными буквами — «Евг. С.». Дальше было неразборчиво.

Вы не можете себе представить мое любопытство! Я сразу понял, что тут кроется очередная литературоведческая тайна. Что означали эти загадочные буквы?

Первое, что пришло мне в голову, — Евг. Онегин и Евг. Савойский. Но эту догадку после долгих колебаний и сомнений пришлось отбросить: первый, насколько я помнил, был литературным персонажем, а второй — принцем и пропуска в Дом ученых не имел.

Вы не можете себе представить мое огорчение! Но тут меня осенило. Таинственный незнакомец Евг. С. — не кто иной, как Евгений Сю, или. как его называют французы, Эжен Сю — автор знаменитых романов «Агасфер» и «Парижские тайны». Не здесь ли разгадка и моей тайны?

Я быстро собрал чемодан и поехал в Таганрог. Надо вам сказать, что в Таганроге до сих пор живет одна чудесная старушка, обладательница редчайшей, уникальнейшей, единственной в мире картотеки всех известных писателей, от Лукиана до Юлиана (Семенова). Но меня ожидал тяжелый удар. От приветливой старушки, угостившей меня чаем, я узнал, что Эжен Сю скончался еще в середине XIX века.

Вы не можете себе представить мое разочарование! Неужели я так и не узнаю, кто был этот загадочный Евг. С.?

И вдруг — какое счастье! — к моему столику подошел… нет, вы не знаете, что — я — увидел! Итотка — кратер! Небо — купол!