— Она у Дэрика.

У меня из горла вырвался какой-то звук.

— Прости, парень, — сказал Миднайт. — Не принимай близко к сердцу.

— Как гласит пословица, — пробормотал я, — «Коты и джентльмены всегда приземляются на ноги».

— Леди Элнер пыталась связаться с тобой, — вступил Аспен. — Она оставила кучу сообщений, пока ты отсутствовал.

Отсутствовал. Я усмехнулся. Отсутствовал в своей собственной голове.

— Что она сказала?

Они рассказали мне старые новости о ее назначении. Я не удивился, но успокоился.

— Она только передала, что хочет поговорить с тобой как можно скорее. Это очень важно.

Я встал.

— Спасибо.

Я попытался дозвониться до нее, но даже не смог пробиться. Вероятно, вся галактика пыталась сделать то же самое, и быстро это не кончится. Я постоял с минуту в холле, позволяя своему разочарованию вытечь и пытаясь думать. И затем позвонил Натану Испланески. Он и вправду появился на экране собственной персоной, когда я назвал свой идентификационный код. Как и все остальные, он долго разглядывал мое лицо, но выслушал меня не перебивая. Когда я закончил, Испланески нахмурился, почесывая бородку.

— Не знаю, возможно ли это, — сказал он. — Она инсталлируется сегодня. Период адаптации к должности члена Совета труден…

— Мне нужно ее увидеть, — настаивал я. — У меня осталась всего пара дней.

Испланески удивился.

— А что произойдет потом?

— Не знаю.

— У вас неприятности из-за Страйгера?

— Нет.

— Вы в порядке?

— Нет, — сказал я, он видел это и сам.

— Вот черт. Не знаю уж, что коробит меня сильнее: то, что вы говорите, или то, что вы не говорите.

Я рассмеялся. Натан Испланески сдержанно улыбнулся.

— Посмотрю, что я смогу устроить.

Он перезвонил мне во второй половине дня.

— Поднимайтесь в офис, — сказал он. — Там я вас встречу.

То, что Испланески выполнил свое обещание, удивило меня почти так же, как удивляло меня все, что происходило последние несколько недель. Но я промолчал и отправился наверх, как он велел.

Испланески встретил меня у дверей офиса и, увидев мое лицо вблизи, постарался не вздрогнуть.

— Элнер присоединится к нам, как только сможет. В офисе он протянул мне одну из бутылок своего тысячелетнего пива.

— Вы заслужили его. Ваш поступок потребовал изрядного мужества и железных кишок. Народ Федерации должен вам гораздо больше, чем пиво. За выведение Страйгера с орбиты.

Я старательно изучал бутылку, и мне не пришлось встречаться с ним взглядом.

— Я сделал это не ради них.

— Ну, похоже, очень немногое делается по тем причинам, по которым оно должно делаться, — изрек Испланески, бегая из угла в угол. — Если уж на то пошло, я сам должен вам больше, чем пиво.

— За что это?

— Вы доказали мне, что я не всеведущ. В конце концов, Элнер рассказала, что произошло с вами на шахте.

Я заглотил сразу полбутылки и ничего не ответил. Испланески опустил глаза.

— Я исследую возможности системы, чтобы модернизировать ее, — говорил он, — чтобы у меня появился прямой доступ ко всем ее частям. И чтобы задействовать дополнительные ресурсы системы для защиты ее клиентов. Я не знаю, хватит ли этого, чтобы удовлетворить тех, с кем она жестоко обошлась… Но надеюсь, что положение все же улучшится.

В словах Испланески не прозвучало то, что мы оба — каждый со своей стороны — знали: что даже он, Испланески, был, в сущности, только мышью в машине. И что очень многое ему никогда не изменить. Система всегда больше своих частей.

И все же ему было важно изменить ее. И даже здесь — в его личном офисе, на вершине мира, на вершине властной структуры Федерации для него имело значение то, что случалось с людьми, и не только с такими, как я. Я вспомнил свою первую встречу с Испланески и что я чувствовал тогда. И, стоя здесь сейчас, чувствуя за его глазами боль, отчаяние, надежду, я понял вдруг, как изменился мир, когда я открыл для себя Испланески. Понял, как изменила мир Испланески дружба с Элнер.

— Привет, Кот.

Я испугался, услышав голос Элнер, потому что не почувствовал, как она вошла. Она стояла у дверей и улыбалась. Я шагнул было к ней, но остановился в недоумении.

— Вас здесь нет.

Это было изображение, голограмма. Она выглядела как настоящая, реагировала как живой человек, но внутри нее никого не было. Я стоял на месте, а мои щупальца накручивали круги в пространстве, ища Элнер.

— Где вы? Я не могу вас найти…

— Знаю.

Улыбка ее постепенно угасала, превращаясь в неулыбку, и я не мог сказать, что скрывалось за этим.

— Боюсь, большего я сделать не могу. Я сейчас в Совете.

— Я знаю, но… Тогда где вы?

Элнер повернулась к Испланески:

— Натан, вы не объяснили?

— Я думал, он знает.

— Что? — сказал я, уже приготовившись выдернуть ответ прямо из его мозга.

— Можно, мы поговорим наедине? — попросила Элнер Испланески.

— Конечно. Мне все равно нужно возвращаться в систему. — Испланески взглянул на меня: — Прощайте, Кот. Удачи вам. Закончите университет — не бойтесь дерзать.

Я наблюдал, как Испланески пересек комнату и сел в свой проволочный шезлонг. Откинувшись назад и закрыв глаза, он подключился к Сети, забирая с собой энергию своих тела и мозга. Он был с нами в одной комнате, но на несколько минут нам с Элнер было обеспечено полное уединение. Я ссутулился. Видеть Элнер и одновременно не видеть ее было тяжело.

— Итак, мы выиграли, — тихо сказала она, разглаживая рукав своего длинного серо-голубого платья. Лицо ее светилось гордостью и еще чем-то, более глубоким. — Вы нашли гвоздь — достаточно острый, чтобы заставить Конгресс подскочить на стуле. Ведь все это вы сделали, а не Дэрик?

— Да. Но если бы это не было ради вас, Страйгер мог бы уже получить то, что он хотел. Мои действия могли бы ничего не изменить, если бы я не совершал их ради вас… — У меня перехватило в горле, и я с трудом справился со своим лицом.

Элнер перестала улыбаться:

— Но, в конце концов, он стал возмездием самому себе.

Элнер знала про самоубийство Страйгера. Но я не мог утверждать, что она верила только что сказанному — что его самоубийство — на его совести, а не на нашей. И я не мог сказать, верил ли в это я.

— Я так благодарна вам, — продолжала Элнер. Ее голос стал вдруг очень глубоким; взгляд, на мгновение задержавшись на моем лице, заскользил вниз и потемнел, когда наткнулся на перевязку. — Зная то, что я знаю теперь — о Страйгере и истинной природе Совета Безопасности… Если бы он получил эту должность, то мог бы возникнуть невообразимый, страшный хаос, причиной которого стал бы его фанатизм. Но если бы я знала, что вы собираетесь сделать с собой, — я бы никогда этого не допустила.