На абсолютности оргазма может быть разработано много вариантов заповедей. Один из них был сделан мною в Храме Гениталий[57]:

1. Познание бога даётся человеку в оргазме. Приближение к оргазму есть предчувствие бога.

2. Так как оргазм возникает в гениталиях, то они являют собой божественное. Возбуждение, которое вызывают гениталии, есть истинный религиозный трепет.

3. Гениталии, будучи средством познания бога, являются объектами почитания, гордости и воплощением идеальной красоты.

4. Совокупление и мастурбация – это богослужение.

5. Гениталии связывают нас с будущим благодаря деторождению, что есть чудо божественное. Потому гениталии не только взывают оргазмом к богу, но и творят чудеса его властью.

6. Любое изображение гениталий и их совокупления есть икона.

7. Наслаждение изображением гениталий есть иконопочитание.

8. Проституция предоставляет любому доступный оргазм. В силу этого проститутки достойны преклонения, восхищения и благодарности.

В обществе, построенном на этих принципах, люди будут стремиться делать друг другу добро – то есть доводить друг друга до оргазмов. Не забывая конечно же и о себе.

Мышление в этом направлении, но не до конца осознанное и потому разжиженное, было свойственно в том числе и Эйнштейну, который говорил:

Чтобы добиться благоприятной реакции от людей, лучше апеллировать к их животу, чем к их голове.

Вспоминая его выражение о низе, который определяет судьбу, эту фразу следовало бы ему уточнить так: «Чтобы добиться благоприятной реакции от людей, лучше апеллировать к их животам или гениталиям, чем к их голове».

Но христианская и прочие морали построены по чрезвычайно простому принципу – чем человек меньше ебётся, тем он лучше, а если не ебётся совсем, то и вовсе святым становится. Но чем больше человек ебётся, тем он хуже, а ебущийся с множеством партнёров и не испытывающий никакого стыда по этому поводу, – так вообще диавол. Им-то, по этому определению, и был Эйнштейн, который не столько сетовал, сколько констатировал:

Только при рождении и когда мы умираем нам разрешается вести себя честно.

Еврейство и вера в Бога

Без открытий Эйнштейна не смогли бы расшифровать человеческий геном. Это весьма символично, так как расшифровка его даст объективные основания для объяснения библейской избранности еврейского народа, к которому Эйнштейн принадлежал, а заодно дать точное генетическое определение еврея, которое в последнее время пытаются размыть, считая также евреями людей не еврейского происхождения, а лишь принявших: иудаизм.

Благодаря тому, что сделали полную «деталировку» человека с помощью генома, станет очевидна избранность еврейского народа, которой наделил его Создатель. Будет увидено, что Он дал евреям особый генный набор, который позволил им не только выжить тысячелетия, а производить гениальных и талантливых людей «по удельному весу» в значительно больших количествах, чем любые другие народы. Читая об Эйнштейне и знакомясь с десятками знаменитых физиков начала века, я без удивления узнал, что процентов 80 из них были евреями.

Важность еврейского закона, который обязывал евреев жениться только на евреях, выявляет его генетическую цель – сохранять и передавать по наследству генный набор, дарованный Богом. Потому и генетическое определение еврея – это тот, у кого если не оба родителя, то хотя бы мать – еврейка. Только мать в то время могла без сомнения знать, что ребёнок её, тогда как отец до недавнего времени не мог никогда быть на сто процентов уверен, что ребёнок его. Соблюдение этого закона обеспечило выживание евреев с сохранением «избранной» генетической структуры.

Чтобы гарантировать общность евреев на бытовом уровне и держать их вместе, не допуская в свою среду инородцев, и обеспечить тем самым сохранение своего особого генетического набора, были созданы религиозные церемониалы, обряды и обычаи: обрезание, кошерная еда, распорядок и разнарядка молитв и прочая механика. Соблюдая все эти предписания, люди бездумно держались вместе и не подпускали к себе чужаков с иной генетической структурой.

Таким образом, традиционный иудаизм – это установление размножения по божьему указу, метод сплочения и удержания «избранных» генов.

Жёсткость законов иудаизма с точки зрения неприятия инородцев – лишь подтверждение её генетических целей.

Многие принимают ритуал за сам иудаизм, тогда как ритуал – это лишь охранник богатства, а не само богатство.

Впоследствии отступники-евреи создали христианство, которое допустило кардинальную ошибку – пренебрежение генетикой. Христианство решило брать не качеством, а количеством, ставя главный акцент не на сохранении генного кода, данного Богом, а на охват максимально большого количества людей и на форму церемоний и ритуалов, лишившихся всякого генетического содержания. Христианство раскрыло объятия всем подряд, более того, стало вербовать неофитов огнём и мечом и смешивать без разбора любые гены с помощью прозелитства, корыстного и кровожадного.

Если евреем нельзя стать, а нужно им родиться от евреев-родителей, то христианином мог стать любой, стоило ему облиться мутной водицей, переименованной в святую, то есть окреститься. Ты можешь знать Тору вместе с Талмудом наизусть, сделать обрезание хоть до самого корня и всё равно никогда не стать евреем, если в тебе нет еврейской крови. А христианин становился тем истиннее, чем лучше он вызубривал Новый Завет и чем сильнее ненавидел евреев. В результате исходный генный состав евреев-первохристиан разбавился генами прочих народов и заполонил мир водянистой человеческой массой. Христианство ополчилось против секса и тем самым пренебрегло генами – людской сутью. Об этом писал В. Розанов, интуитивно чувствуя важность секса, присущего иудаизму и отторгнутого христианством, то есть важность раскрепощённой передачи генов, но только генетика даёт этому математически точное обоснование.

Эйнштейн точно ощущал генетическую основу еврейства и пренебрежительно относился ко всяким ритуалам, чувствуя их выдуманность, фальшивость. Побывав у Стены Плача в Иерусалиме, он с холодной иронией смотрел на раскачивающихся в молитвах правоверных евреев. Эйнштейн писал:

Насколько я ощущаю себя евреем, настолько я чувствую себя чуждым традиционным формам религии.

Родители его не соблюдали никаких еврейских ритуалов и обычаев, не знаю, был ли Эйнштейн обрезан. Так как еврейская школа была далеко от его дома и не по карману его родителям да ещё была закрыта в то время, когда ему нужно было начать школение, то его определили в соседнюю католическую школу. Там Альберт поднабрался знаний христианских. Потом он познакомился с Ветхим Заветом, его проняло ощущение еврейства, и он мальчишкой захотел сделать себе бармитсву (еврейский обряд посвящения мальчика во взрослого мужчину). Но когда к Альберту в руки попали научно-популярные книги, он быстро пришёл к заключению, что все чудеса, описанные в Библии, – обман, так как они противоречат законам природы. Это было его первым в жизни серьёзным разочарованием. Он осознал, что с помощью этой белиберды идёт систематическое оболванивание молодёжи государством. (С другой стороны, эту общепринятую религиозную ложь можно также рассматривать как пробный камень для ума – если ты её распознаешь и отбросишь, твой ум пойдёт развиваться дальше, как и произошло с Эйнштейном, а если примешь, подчинишься, поверишь лжи, то и ум твой показал свои пределы, и ты будешь жить соответственно своим умственным возможностям, а каковы они у большинства – всем известно.)