Есть братья, родители… Даже есть младшая сестрёнка Джинни, которой должно быть ещё тяжелее, но которая, почему-то, не жалуется…

- Прости, Гарри, Ты прав… Я вёл себя, как придурок.

- Ты же слышал, что сказал Дамблдор в Большом Зале… Вы все слышали… - негромко произнёс Поттер.

- Слышали, - кивнул Рон. – Но это же Дамблдор… Вспомни, как он осыпал тебя… нас, - поправился юноша, - баллами на первом курсе… Представляешь, как это выглядело со стороны?

- Ага… - невольно шмыгнул носом Гарри. – Зато вспомни лица слизеринцев в тот момент, когда у них буквально из-под носа победа в межфакультетском соревновании уплыла…

- О да! – усмехнулся Уизли, но уже через секунду вздохнул. – Нет, правда, прости меня. Я не должен был так реагировать – я же ясно видел, как ты отнёсся к своему имени, вылетевшему из Кубка Огня… Должен был сообразить, что уж ты-то никогда бы не обрадовался такой… чести.

- Тоже мне… честь… - вздохнул Гарри, слегка стукнув друга кулаком в плечо. – Мог бы – отдал бы место Малфою – пусть его там какая-нибудь тварь сожрёт…

- Мир? – криво ухмыльнувшись, протянул раскрытую ладонь Рон.

- Мир… - принял рукопожатие Гарри, поднимаясь на ноги. – Но, если ты ещё раз себя так поведёшь, так и знай – по морде лица схлопочешь!

- Договорились, - улыбнулся волшебник. – Расскажешь, что было в комнате для чемпионов? Или это тайна?

- Да даже, если и тайна, - Поттер махнул рукой, садясь на свою кровать. – Бардак там творился… Директора школ и работники Министерства дольше между собой собачились, решая, допускать ли меня до участия, как я мог это провернуть и всё такое прочее… Хорошо, что профессор Хан там оказался – заставил их головами думать…

- А ведь верно! Наш учитель ЗоТИ следом за Дамблдором туда направился! Но… если ты не кидал записку в Кубок, - нахмурился Рон, - выходит, что…

- Ага… Кто-то снова хочет меня убить… - пожал плечами мальчик-который-выжил, криво усмехаясь. – Кто бы это мог быть, не знаешь?

- Но как?! Не мог же он сам пробраться в школу! Дамблдор бы его обнаружил!

- Да вот и гадай теперь… Профессор Хан только и смог определить, что там был кто-то посторонний…

Гарри решил пока не вдаваться в подробности о своей возможности отказаться от участия – это был его козырь на самый крайний случай, если он поймёт, что не справится с предстоящим испытанием, или, если дела пойдут совсем плохо… Да и с Рона, при всём его раскаянии, вполне сталось бы опять напридумывать себе очередную чушь – пришлось бы реально бить его по лицу, а Гарри не хотелось…

- Ну хоть с профессором нам в этом году везёт, да? – вздохнул после недолгого молчания младшийУизли.

- Погоди ещё, - с трудом подавил зевок Гарри, - год только начался. Но да, надеюсь, что, хотя бы с этим нам повезло… Ладно… Давай уже спать? У меня уже глаза слипаются – навалилось это всё…

- Конечно ложись! Я и сам собирался… И… Ещё раз прости, ладно?

- Забыли, - махнул рукой Поттер, падая на подушку. – Просто не повторяйся… Спокойной…- он широко зевнул, - ночи…

- Спокойной ночи, Гарри.

Глава 26. Волшебные палочки и трансфигурация трансфигурантов

«Только мелкие людишки боятся мелких статеек.»

(Пьер Бомарше)

Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. Один из пустующих классов.

Чувствуя, как у него начинает потихоньку дёргаться нижнее веко, Авалор в состоянии крайней задумчивости смотрел на рассохшуюся парту прямо перед собой. Вернее, смотрел он на ряд небольших предметов, лежавших на деревянной столешнице, но состояние задумчивости всё же имело место быть. Деревянная спичка, обычная металлическая иголка, блестящий, выглядящий золотым, кубок и горсть углей, добытая из камина в собственном кабинете – продолжая вдумчиво изучать местные магические практики, данмер занимался в том числе и трансфигурацией, начав с практических упражнений и заклинаний, описанных в учебниках первых курсов, и пытаясь вывести для себя какие-то закономерности и «логику» во всём этом колдунстве. Выходило двойственно.

Начать стоило хотя бы с того, что сама по себе трансфигурация в понимании местных волшебников представляла собой строгую и упорядоченную дисциплину, подразумевающую выполнение чётких законов и принципов вкупе со сложными формулами и расчётами, необходимыми для каждого конкретного превращения. И, как он уже успел заметить на примере прочих направлений колдовства, «строгость правил компенсировалась необязательностью их выполнения». В смысле, что, да, трансфигурация требовала подготовки, фактически, создания отдельного заклинания для каждого нового превращения, но точно этот же принцип позволял, во-первых, обходиться и вовсе без заклинаний (например, в случае простых и давно известных волшебнику преобразований), а во-вторых, адаптировать существующие чары для новых преобразований в случае их принципиальной схожести. Например, превращение крысы в чашку и это же превращение, но в кубок, не отличались принципиально ничем, разнясь только в мелких деталях, которые опытный маг мог скомпенсировать как раз собственным опытом и натренированным навыком.

Вместе с тем, существовал так называемый «Закон Трансфигурации Гампа», который хоть и заявлял, что «всё можно превратить во всё», но вместе с тем содержал пять строгих исключений из этого правила. Некоторые из них звучали вполне логично, и Авалор даже понимал, почему, как и зачем они были озвучены, но вот другие… Скажем, запрет на трансфигурацию пищи из воздуха или иных веществ, не пригодных в пищу – маг мог представить и понять последствия от обратной трансфигурации бутерброда, созданного из куска древесины, когда тот уже будет находиться в желудке съевшего его волшебника, но почему-то это ограничение не касалось сотворения воды классическим заклинанием Aguamenti или, допустим, существующих чар по «умножению пищи», частного случая применения заклинания Engorgio, которые, технически говоря, именно, что «создавали съедобные объекты из ничего».

Это был «краеугольный» момент направления, который пытался осмыслить, разобрать и осознать маг – у заклинаний трансфигурации, упомянутых в учебниках за первые пять курсов, имелось ограниченное время действия. Деревянная спичка, лежавшая на парте, после применения заклинания некоторое время была металлической иголкой, а металлическая игла, лежащая рядом, радовала глаз золотистым цветом. По