за окнами. Я проснулась от боли и ужаса, мне снился страшный сон. Но там происходило еще что-то кроме грозы. Я это хорошо помнила тогда. Служанки говорили, что родила я довольно легко. И назвать я свою девочку решила Витой. Не знаю, откуда пришло ко мне это имя странное. Оно словно в воздухе где-то витало.

Князь Святослав появился на рассвете. Он стоял молча перед ребенком, потом что-то сказал, но я не расслышала его слов, как не пыталась его услышать. Он разочаровался оттого, что не родился мальчик, я почувствовала себя виноватой перед ним.

Единственной радостью в те дни было появление Брониславы. Она еще до нас знала о той беде, которая приключилась.

– Роман в города, – говорила она, – теперь это его владения. Он отпустил меня с миром. И не знаю, радоваться мне или печалиться. Но хуже тут не будет.

Только теперь я поняла, как плохо ей было там, хотя это было всегда видно, но не так.

Князь Святослав не стал возражать против ее появления здесь. он чувствовал свою вину перед дочерью и старался ее как-то загладить.

– Хорошо, что у меня не было детей, – говорила она, какова была бы их судьба, даже представить страшно. Я бы до конца своих дней не ведала покоя.

Глава 7 Радости

Потом все изменилось к лучшему. Мы были вместе, я больше не тосковала и не печалилась так, как прежде. Но это было всего один миг. Бронислава любила девочку больше, чем я и больше с ней проводила времени. Но мне это даже нравилось. Девочка росла рассудительной, но слишком много хлопот доставляла, и если бы не ее тетушка, то уж не знаю, что бы с нами и было. Она же оставалась мне любимой сестрой, которой у меня никогда не было.

Мы много говорили о старом князе, он был хорошим отцом и замечательным дедушкой, если бы ему не пришлось стать великим князем, то цены бы ему не было.

.И он все время зависел и от темного Всеволода, и от коварного и безжалостного Рюрика. Эти жуткие тени все время возникали рядом, и никуда от них не было возможности нам всем деться. И где уж было справиться с ними, а потом еще и с князем Романом нашему старику.

В те дни все мы узнали о неудаче и пленении князя Игоря. И хотя казалось, что никто из нас в том не был повинен, но все мы ощущали себя виноватыми. В княжеском дворце царило молчание, старик сгорбился и перестал совсем говорить.

– Безумец, – только и повторял он, когда Бронислава говорила с ним о князе Игоре, – зачем он туда сунулся, что ему там было надо, только погубил всех.

Мне тогда показалось, что он и нас погубил тоже. Я не понимала того, что происходило, ведь и Рюрику, и Всеволоду именно этого надо было, так что же так печалит великого князя?

– Они ненавидят его, – говорил он о князьях, и перебить друг друга готовы, а для этого любые половцы хороши.

Я слышала и о Ярославне, оставшейся в одиночестве, это была самая странная история любви из всех возможных и невозможных. Она отказалась и от именитого жениха, и от отца своего, и только для того, чтобы с ним оставаться.

Внезапно князь Игорь вернулся из плена, сначала нам казалось, что это только слухи, а потом мы увидели его живым и невредимым у себя в Киеве. И все трепетали перед его появлением, каждый ощущал свою вину перед ним. Если бы я смогла с ним встретиться раньше, я упросила бы его не мучить старика. Но он появился неожиданно, и словно смерч пронесся над нами, и появился в гридне во всей своей зловещей красе.

Князь Святослав и прежде был молчалив, а тут он и вовсе потерял дар речи. Но как яростен и красив был князь Игорь в те дни. И странно напомнил он мне князя Андрея Венгерского, того, кого я по -настоящему любила тогда. Хотя он и был человеком другого склада. От него исходила опасность для всех для нас.

Хорошо, что тот не задержался, и поспешил с нами распрощаться, у него были дела поважнее. Но все повторяется в мире, скоро мы сами оказались в положении князя Игоря.

А случилось это в тот миг, когда Рюрик по-хозяйски промчался по городу. Он расспрашивал княгиню о Галиче и странно взглянул на нашу девочку, так, что мне захотелось броситься, и закрыть ее собой. Но в этом не было особой необходимости. Старик себя никогда не выдаст. Я хотела посмотреть на Романа.

Никогда прежде я не видела этого князя. Он ничем и не был похож на остальных князей. Но почему он с ними, а не с Игорем?

– Ему хочется в Галич, – отвечал мне Святослав, когда я его о том спросила., – Но город этот по праву принадлежит князю Игорю и его сыновьям. Вот и вся тайна. Да убедить в том князя Романа невозможно, он спит и видит его объединенным со своей Волынью.

Тогда я и не представляла, как скоро дальние станут близкими. В тени оставался только самый могущественный из них князь Всеволод. Иногда казалось, что в мире его не существует вовсе. Он жил в другом мире. Он незрим и всегда близко был, но мы его не видели тогда. Я так и не разгадала до конца этой его тайны, как ни старалась.

Весь день шел мелкий и нудный дождь. Казалось, что он никогда не кончится. Перепуганная служанка вбежала в комнату и спросила, где ребенок. Мы сорвались с мест и бросились в ее покои. Было уже поздно. Она не могла просто так исчезнуть. Князь еще на рассвете куда-то ухал со своими воеводами. Они пока не возвращались назад.

Пока мы не обыскали дворец, еще оставалась надежда, потом она пропала. Но сколько же раз могла в нашем роду повторяться одна и та же история. Я знала, что в этом замешан старый князь Рюрик. Только зачем это ему было нужно? Ему всегда и над всеми хотелось показать свою власть. Но на этот раз это был старик князь и две беззащитные женщины. Нам и добраться до его дворца было невозможно. Не было ни одной живой души в его окружении, которая отважилась бы прийти и рассказать нам обо всем. Мы остались беспомощными.

Князь Святослав вернулся назад на закате. Он казался растерянным и усталым. Он выслушал все, и не произнес ни звука. Я провела ночь без сна и пыталась понять, жива девочка или нет. От князя Рюрика всего можно было ожидать.

– Надо подождать, он чего-то от нас потребует взамен, не ради развлечения же он творил это.

Мы ждали, все было уныло и пусто кругом. Я призывала на помощь мужа. Но и оттуда не было ответа.

Глава 8 Ясность

Через день, еще более мрачный, чем прежде, князь подтвердил, что девочка у Рюрика.

– Я сама поеду к нему, – вырвалось у меня.

Княгиня собралась вместе со мной. Она была готова на все.

– Этого не хватало, – повернулся к нам князь, – на то он и надеется, но никуда вы не поедете. Только моя дочь и ты еще не были у него пленницами, он и свою не пожалел, в монастырь запер, а вас и подавно в стену замурует.

– Пусть я буду у него в плену, но там мой ребенок, а Бронислава здесь, с тобой останется, ей там нечего делать.

– Ребенка он тебе и не покажет, не надейся, он будет измываться, пока не сведет тебя с ума. Не бывать этому.

Как я не рыдала, не просила его, он хранил твердость. Наконец произнес:

– Мы поступим по-другому. Ты соберешься в дорогу, но так, чтобы ни одна живая душа о том не прознала. Но поедешь ты не к Рюрику, а к князю Роману. Он его родич, но вовсе не так прост. Он тебе должен быть благодарен за то, что ты ему Галич оставила. Он один может появиться