Откуда взялись одержимые в его Симфонии? Здесь не осталось ни одного темного. Искусство видеть нити давно утеряно. Но сейчас не до этого. Нужно срочно спасать Ри.

Бежал, не замечая препятствий. В руках уже черным огнем Бездны пылают мечи. Овраг, где этот демонов овраг?!

«Бранд, — вдруг воровалась в его мысленную волну Лела. — Прошу ответь!»

«Сладкая, я очень занят», — передал на бегу.

«Мне нужна помощь, срочно, — услышал в ответ и выругался. — Нужен лорд Сирил. Немедленно. На нас напали. Вилор при смерти».

Да, плевал он сейчас на фива. Ему бы друга найти и спасти.

«Дело дрянь, сладкая! Ри в беде! Я при всем моем желании не могу послать к тебе — бегу спасать. Прости».

Одержимых увидел раньше оврага и Ри. До последнего надеялся, что друг ошибся. Но руна на лбу не оставляла сомнений. Руническое письмо исконная магия видгаров. Бранд знал их все наизусть.

Демоны увидели новую жертву. Завыли, оскалились и помчались на него. Бранд впервые получил достойных соперников. Нет! Демоны не отличались особыми умениями в бою. Но они невероятно сильны и практически неуязвимы. Одолеть их можно, только разрушив руну, держащую потустороннюю сущность в теле. Беда в том, что руна на лбу — это лишь побочное явление ритуала, а настоящая, связывающая метка спрятана в сложно доступном месте и очень мелкая.

Первого одержимого Бранд встретил рубящим ударом вдоль корпуса. Враг даже не застонал, но упал и ненадолго выбыл из строя. Почти сразу же на Бранда кинулись, рыча, еще двое. Мужчина уклонился от удара первого, заставив демона по инерции завалиться вперед. Второго одержимого проткнул насквозь двумя клинками, распоров живот. Демон даже не попытался удержать вывалившиеся дурно пахнувшие внутренности тела, которое носил как костюм. Бранд едва успел парировать его удар.

Боль пронзила тело. Не успел уйти от атаки четвертого демона. Одержимый вогнал ему в плечо кинжал. Бранд взвыл. Глаза вспыхнули. Магия войны и крови вторила ему, пытаясь захватить власть над телом.

С разворота снес голову напавшему, но это не помешало демону продолжить атаку. Бранд рубил, колол, резал. Приходилось кататься по земле, уклоняться от ударов одновременно с четырех сторон. Одержимые бросались на него, не замечая собственных увечий. На теле видгара появлялись новые раны. Он физически не мог уклониться от всех одновременных атак. Были бы перед ним обычные люди — бой давно был бы завершен. Но эти сущности сражались с распоротыми животами, отрубленными конечностями, не желая умирать.

Бранд устал и запыхался, пот заливал глаза. Магия рычала внутри, вела в бою, позволяя держаться против бессмертных и оберегая хозяина. Он, как и одержимые, мог драться под влиянием магии с такими ранами, которые и не снились обычным людям. Он мог сражаться часами, днями, неделями… вопрос лишь в длительности последующего восстановления. Приходилось постоянно крутиться, отбиваясь от атак одержимых. Демоны окружили его, пользуясь численным преимуществом. Клинки мелькали с непостижимой скоростью, украшая новыми увечьями тела одержимых. Из ран умерших воинов не текла кровь, только мерзкая черная слизь сочилась из порезов.

Наконец Бранд нашел, где начертана руна. Подпустил слишком быстро одного из одержимых. Пришлось принять в собственные «объятия». Острый клинок вошел в бок, пронзая печень. Бранд не смог сдержать крик. Магия залечит рану, но боль одуряющая. Машинально ответил ударом, вгоняя собственный меч в подмышку одержимому. Демон завыл, его глаза вспыхнули и погасли. Одержимое тело обмякло, избавившись от подселенца.

Оставалось только убрать руны с остальных тел и при этом остаться в живых. Полученные раны горели огнем. Магия бесновалась внутри. Финал боя Бранд помнил смутно, магия поглотила сознание, оглушенное болью. Череда нанесенных ударов в предполагаемое место нанесения руны отправила одержимых в Бездну.

Горячка боя прошла. Кровь хлестала из ран. Бранд смог только сесть и прислониться спиной к стволу дерева. Он не умрет. О, нет! Его магия уже накинулась на раны. Не зря стало так холодно, будто зима, а не середина лета.

— Ри! — позвал друга, стуча зубами от холода и постанывая от боли. — Ри! — надеялся, что успел вовремя и друг жив. — Ри! — сознание уплывало, магия настойчиво звала его в забытье, чтобы залечить раны. — Ри… — прошептал он и голова бессильно опустилась на грудь.

* * *

Сирил пришел в себя в овраге и прислушался. Голова болела, кровь стекала по лицу и залила глаза. Хилфлайгон стер ее светящейся ладонью. Он не видгар. Чтобы исцелиться, ему нужно быть в сознании. Свалившись в овраг, лорд просто не успел себя вылечить. Поднес руку ко лбу, с блаженством ощущая, как стихает боль.

Вспомнив об одержимых, прислушался. Тихо. Не слышно рычания, не рыскают больше в поисках жертвы демоны. Осторожно, стараясь не шуметь, вылез из оврага, еще не поднимаясь во весь рост и пытаясь слиться с травой. Весь обратился в слух, пытаясь уловить даже самые тихие звуки.

— Ри! — донесся издалека полурык-полустон.

Бранд… По голосу понял, что друг ранен. И все нутро перевернулось от чужой боли.

— Ри!

Лорд поднялся на ноги и быстро пошел на зов. Магия хилфлайгона уже отчаянно выла внутри, требуя помочь и исцелить.

— Ри! — голос Бранда все ближе, Сирил ускорил шаг.

Остолбенел, увидев открывшуюся картину. Изрубленные в куски одержимые, замаравшие землю черной вонючей слизью и внутренними органами, и окровавленный друг у дерева. Всезнающий и Милостивый! Все боги мира! Простите, если он хоть еще раз усомнится в вашей воле.

Рис поднес темно-красный камень к огню свечи и наблюдал, как тусклый свет, преломляясь на гранях кристалла, подсвечивал его изнутри. И все-таки в Долине Водопадов лучшие ювелиры. Камень не отличишь от настоящего, хотя от такого настоящего не отличить тяжело. Рис только на мгновение ослабил тесемки шелкового мешочка и бросил беглый взгляда на бордовый край рубина. От одного взгляда, даже мельком, кровь вскипала, и хотелось драться. Если этот артефакт так на него самого действует, то можно представить, что произойдет с видгаром. Сумасшествие обеспечено. Он резко затянул тесемки, прерывая контакт с камнем.

Руки дрожали. Рис прекрасно понимал, что подписывает себе смертный приговор, собираясь исполнить подобный фокус и обмануть Багрового повелителя во второй раз. Но как бы не дорожил собственной жизнью оказалось, что есть вещи и поважнее. Он готов перейти на сторону магистра замка и спасти её шкуру, хотя подобным благородством никогда не страдал, да и воспоминания о Лелане до сих пор оставляли осадок злости и гнева. Рис ненавидел наглую девушку, которая украла у него кольцо, отвергла, а после и вовсе выгнала из замка Но как бы он не злился, а на кону нечто больше чем власть или чье-то тело. Само существование их мира под угрозой. И он был бы плохим сюзереном, если бы допустил заразу с гор вместе с их предводителем в Симфонию.