главные силы Гасдрубал сосредоточил на правом фланге, где, по его замыслу, и должен был решиться исход сражения. Здесь стояли отряды отборной испанской пехоты, союзные лигурийцы и боевые слоны. На острие атаки находилась элефантерия, за ней глубокой колонной построились иберийские ветераны. Гасдрубал хотел лично возглавить наступление, мощным натиском ударных частей смять легионы Марка Ливия и зайти в тыл остальной римской армии. После этого разгром противника становился лишь вопросом времени. Галлы занимают отличную позицию и отразят атаки воинов Нерона, а ливийские копейщики удержат центр. Несмотря на то что его войска были измучены длительным переходом и бессонной ночью, карфагенский командующий обрел уверенность в победе.

Объехав войска, сын Гамилькара направил коня на правый фланг. В окружении телохранителей он занял позицию впереди колонны испанцев и отдал последние распоряжения командирам. Затем Гасдрубал снял шлем и швырнул его под ноги коню. Расстегнул золотую застежку и сбросил на землю пурпурный плащ. Расправил широкие плечи, вытащил из ножен фалькату и резким ударом рассек воздух. После чего поднял клинок над головой и прокричал во всю мощь своих лёгких: «Картхадашт!!!» Звонко запели боевые трубы карфагенян, и армия Гасдрубала пошла в атаку.

Бой начала карфагенская кавалерия. Нумидийские и иберийские всадники ударили по римской коннице, оттеснили её к реке и освободили место для наступления главных сил. Покачивая на спинах башнями, грозно надвигались на римский строй боевые слоны. Следом тесными рядами шла иберийская пехота, испанцы поудобнее перехватили копья, приготовившись метнуть их в противника. Навстречу карфагенянам двинулись легионы. Как и Гасдрубал, Марк Ливий сам повел своих воинов в атаку, поскольку понимал, что в этот момент решается судьба всей войны. Когда оба войска сблизились, погонщики погнали слонов вперед, и элефантерия врезалась в плотные ряды римлян. Гастаты метнули пилумы и бросились в бой с обнаженными мечами. В это время подоспели испанцы, и воздух загудел от тысяч копий, полетевших в наступающих легионеров. Потрясая фалькатами, иберийцы врубились в римский строй и начали теснить врага. Боевые слоны крушили манипулы, протаптывая кровавые просеки в рядах легионеров. Сидевшие в башнях воины бросали в мечущихся внизу римлян копья и дротики, а вожаки направляли серых исполинов в самую гущу вражеских войск. Испанцы усилили натиск и сбили гастатов с позиций. Легионеры попятились, в их рядах началась паника, но Марк Ливий ввел в бой принципов, и отступление прекратилось. В это время в центре сошлись ливийские копейщики и воины претора Лицина, после чего сражение забушевало с новой силой.

Пока на левом крыле и в центре римских позиций кипела яростная битва, войска Нерона бездействовали. Гай Клавдий хмуро поглядывал на высокий холм, где засели галлы, и думал, как ему в данной ситуации поступить. Склоны возвышенности были достаточно круты и представляли серьезное препятствие для идущих в атаку войск. Но иного выхода не было, местность не позволяла совершить обходной маневр вражеского фланга. Консул обратился к легионерам: «Зачем же мы так спешили, зачем отшагали такую дорогу?» (XXVII, 48) – и указал мечом на холм. Легионы пошли в наступление. Римляне достигли возвышенности и стали взбираться наверх, но засевшие на холме галлы забросали атакующих копьями. Когда же легионеры добрались до вершины, то кельты стали рубить их мечами и сталкивать вниз ударами щитов. Воины Нерона один за другим покатились по склону к подножию холма, и консул во избежание ещё больших потерь приказал трубить отход.

К этому времени битва между легионами Марка Ливия и иберийцами Гасдрубала достигла своего апогея. Истомленные длительным боем, слоны перестали слушаться погонщиков и теперь бросались как на римский строй, так и на ряды карфагенян. Некоторых животных вожаки убивали сами, нанося сильные удары долотом и молотком в место, где шея соединяется с головой. Иберийские пехотинцы, уже сражавшиеся с римлянами в Испании, бились храбро и умело, шаг за шагом оттесняя назад легионеров. Тогда Ливий отправил в бой триариев, и наступление карфагенян вновь замедлилось. Солнце палило нещадно, противники обливались потом, но накал битвы только возрастал.

Нерон объехал свои потрепанные войска и в очередной раз посмотрел на вершину холма. Победа осталась за галлами, но, к удивлению консула, они не трубили в карниксы, не били мечами по щитам и не оглашали окрестности боевым кличем. И вообще вели себя на удивление тихо. Они даже не бросились преследовать отступающих по склонам холма римлян, что навело Нерона на определенные размышления. Ведь если у противника что-то идет не так, то этим надо воспользоваться. Консул окинул взглядом поле боя и внезапно понял, что ему надо делать. Решение было таким же авантюрным, как и идея перебросить войска с юга на север Италии, зато в случае успеха победа гарантированно оставалась за римлянами. Гай Клавдий приказал легиону следовать за ним и повел воинов по тылам римской армии на помощь Марку Ливию.

Легионеры шли быстрым шагом, но Нерону казалось, что идут они слишком медленно, и поэтому он несколько раз отдавал приказание ускорить движение. Консул боялся, что засевшие на холме галлы заметят переброску легиона на правый фланг, воспользуются этим и атакуют римлян. Поэтому Гай Клавдий торопил своих людей, стремясь как можно скорее достичь правого фланга римской армии. Легионеры дружно топали калигами, то ускоряя шаг, то переходя на бег, а справа от них грохотало сражение, звенели мечи, лилась кровь и погибали их товарищи по оружию. Наконец отряд Нерона миновал боевую линию римлян и стал огибать фланг легионов Марка Ливия. И никто из воинов сражающихся армий не заметил этого маневра – ни бойцы Ливия, ни карфагеняне.

Консул остановил отряд и дал время воинам отдышаться. После чего скомандовал «поворот направо!» и повел тяжеловооруженную пехоту на правый фланг карфагенян. Выполняя приказ командующего, несколько манипул взяли чуть левее, зашли пунийцам в тыл и тоже устремились в атаку. Этого не ожидали ни Марк Ливий, ни Гасдрубал. Легионеры Нерона метнули пилумы, и целые ряды иберийцев повалились на землю, поскольку щиты испанцы держали в левой руке, а римляне атаковали справа и с тыла. Легион пошел врукопашную. Иберийскую пехоту теснили с трех сторон, и в этой страшной давке израненные и лишившиеся погонщиков боевые слоны производили страшное опустошение, топча как римлян, так и пунийцев.

Гасдрубал понял, что ещё немного, и битва будет окончательно проиграна. Собрав вокруг себя самых лучших бойцов, полководец в очередной раз устремился на вражеские ряды. Если фронт легионов будет прорван, то сохранится пусть и минимальный, но шанс на победу. На этот раз римляне не выдержали мощной атаки, их строй посыпался, и испанцы устремились вперед, не обращая внимания на напиравших с фланга воинов Нерона. На