Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре римские легионы покинули лагерь и приготовились к сражению.
* * *Заметив движение в расположении врага, Гасдрубал понял, что противник готовится к сражению, и решил принять вызов. Он досадовал на себя за глупую задержку с осадой Плацентии и жалел о впустую потерянном времени. Теперь на юг приходилось пробиваться силой. До сегодняшнего дня Гасдрубал несколько раз пытался вызвать противника на битву, но Ливий предпочитал отсиживаться за лагерными укреплениями. Сын Гамилькара не мог идти вперед, оставляя в тылу врага, и поэтому был вынужден оставаться на месте. Но теперь противник решил изменить тактику, и у Гасдрубала появился шанс сразиться с римлянами в открытом бою. Карфагеняне выходили из лагеря и строились в боевой порядок, а их командующий в сопровождении телохранителей проехал к римским позициям. То, что увидел Гасдрубал, не на шутку его встревожило. Во вражеских рядах он заметил легионеров со старыми щитами, каких он раньше не видел у противника, а среди всадников были воины на отощавших лошадях. Да и римская армия казалась многочисленнее обычного. У командующего появились смутные подозрения относительно происходящего, и он не стал спешить с битвой. Пунийцы вернулись обратно в лагерь. Гасдрубал распорядился провести тщательную разведку около римского расположения и по возможности захватить пленника.
Карфагенские лазутчики засели на берегу реки и стали поджидать, не отправится ли кто из римлян за водой, в то время как конные разъезды со всех сторон объезжали консульский лагерь. Гасдрубалу доложили, что как было у римлян два лагеря – один Луция Порция Лицина, а другой Марка Ливия, так они и остались. Причем оба не увеличились в размерах и количество палаток в них не прибавилось. Командующий не знал, что и подумать, когда ему сообщили о том, что вечером в лагере претора труба прозвучала один раз, а в лагере консула – дважды. Теперь всё встало на свои места, и Гасдрубал понял, что ему противостоят оба консула.
Полководец терялся в догадках, пытаясь понять, почему так произошло. Он был уверен, что второй консул воюет против Ганнибала и при всем желании не сможет объявиться в Северной Италии. Тем не менее это случилось. Значит, армия Ганнибала разбита, боевые действия на юге закончились, и римляне все силы сосредоточили против Гасдрубала. По-другому просто не могло быть, иначе Ганнибал тоже был бы здесь. Карфагенский командующий свято верил в стратегические таланты старшего брата, ему и в голову не пришло, что римляне могут обмануть Ганнибала.
Гасдрубал понимал, в каком сложном положении оказался. Ночью он распорядился погасить в лагере огни и стал выводить войска за линию укреплений, приказав соблюдать строжайшую тишину. Но поскольку всё происходило в спешке, то возникла сумятица и неразбериха, которой и воспользовались местные проводники, находившиеся при карфагенской армии. Пользуясь суматохой, они затерялись в толпе солдат, а оказавшись за пределами лагеря, бросились бежать и скрылись в темноте. Один из них перешел вброд протекающую неподалеку реку Метавр и ушел домой, а другой укрылся в надежном месте, где надеялся переждать опасность. Когда Гасдрубалу доложили о бегстве проводников, то он пришел в ярость, поскольку сам не знал, куда теперь вести армию. Но сделать уже ничего было нельзя, и командующий отдал приказ о выступлении.
Гасдрубал решил увести армию как можно дальше от римского лагеря и поэтому выбрал маршрут в противоположную от моря сторону. Беда была в том, что ночью было практически невозможно правильно сориентироваться на незнакомой местности. Карфагенская армия до самого утра бесцельно маневрировала по окрестным полям, но как только рассвело, Гасдрубал приказал искать дорогу и стал выводить армию на берег Метавра. Он исходил из того, что, следуя вдоль реки, карфагеняне рано или поздно наткнутся на мост или брод и быстро переправятся на противоположный берег. В этом случае они оставят между собой и римлянами водную преграду, получат свободу маневра и смогут либо начать продвижение на юг, либо дать противнику бой на выгодной позиции. Но полководец и здесь ошибся в расчетах, поскольку берега Метавра были круты и извилисты. В поисках переправы был потерян ещё один день, карфагеняне в буквальном смысле слова падали с ног от бессонницы и усталости. Многие воины просто ложились на землю, клали оружие рядом и засыпали, несмотря на грозные окрики командиров. Боевой дух в войсках упал, никто не знал, что надо делать. И в это время появились римляне…
8. Битва при Метавре
Первой на поле битвы прибыла кавалерия Нерона во главе с консулом, затем подошел Луций Порций Лицин с велитами. Увидев, что вражеское войско находится в полном расстройстве и совершенно не готово к битве, Гай Клавдий решил до подхода главных сил тревожить противника быстрыми атаками всадников и легковооруженных пехотинцев. Гасдрубал, не желая начинать решительное сражение в невыгодных для себя условиях, распорядился возводить укрепленный лагерь. Выделив несколько отрядов для прикрытия от атак велитов и римской кавалерии, остальных воинов он отправил на строительство укреплений. Однако и в этом начинании не преуспел, поскольку уже подходил Марк Ливий с тяжеловооруженной пехотой легионов. Гасдрубал распорядился, чтобы строительство лагеря было прекращено, и начал строить армию в боевые порядки. Всё изначально пошло не так, как планировал карфагенский полководец.
Римляне уже заканчивали построение. Левый фланг возглавил Марк Ливий, в центре встал Луций Порций, а на почетном правом фланге командовал Нерон. Римский боевой порядок был стандартным, в три линии – гастаты, принципы и триарии. Гасдрубал выстроил свои войска с учетом рельефа местности. Левый фланг карфагенской армии прикрывал высокий холм, на котором полководец расположил отряды галлов, поскольку не был уверен в их стойкости. Центр боевых порядков заняли ливийские копейщики, а свои