— Да, — вкрадчиво протянул Деймон. — Геката. А теперь не волнуйся, дорогая. Я окружил твою хижину своим щитом, поэтому до вечера тебя никто не побеспокоит.

С этими словами он вышел.

Доротея попыталась подползти к двери, позвать на помощь. У нее ничего не вышло.

Потребовалось не так много времени, чтобы в мире не осталось ничего, кроме боли.

Деймон закрыл дверь тюремной хижины, которую использовал без зазрения совести каждый раз, когда требовалось побыть одному. Из кармана пиджака он извлек Камни, за которыми и отправлялся в жилище Доротеи, — кольцо Сэйтана с Черным и медальон, кольцо и Кольцо Чести, принадлежащие Люцивару. Он хорошо знал эту женщину, поэтому долго искать не потребовалось — два точных ментальных импульса указали на тайник. Ушло не больше минуты, чтобы обойти ее защитные заклинания и поднять Камни в воздух, пока он стоял, разговаривая с ней.

Пристально изучив драгоценности, Деймон вздохнул с облегчением. Они оба наложили на них сильные щиты, прежде чем отдать этим сучкам, поэтому Камни не могли быть ими повреждены или запятнаны. И все же…

Опустив украшения в таз для умывания, Деймон налил на них воды, добавил кое-каких вяжущих трав, чтобы очистить их, и оставил отмокать.

Это будет последний день. Последняя ночь. Он сможет выдержать столько. Должен выдержать.

Деймон закрыл глаза, мысленно пообещав: «Скоро, милая. Еще несколько часов — и я буду на пути домой, вернусь к тебе. И мы поженимся».

Представив, как Джанелль надевает ему на палец простое золотое кольцо, он улыбнулся.

А потом вспомнил заклятие совращения, которое вокруг него сплела Геката. О, он сразу понял, что она делает, и мог бы с легкостью разрушить чары, однако сознательно позволил телу поддаться, прикасаясь к Гекате. Целуя Гекату. Ненавидя Гекату.

Всего лишь игра. Отвратительная, порочная, грязная игра.

Он едва успел добраться до ночного горшка, как его тихо, но жестоко вырвало.

10. Террилль

— Твоя очередь, Заноза.

Только потому, что Люцивар знал, что искать, ему удалось увидеть болезненное отчаяние в глазах Деймона.

Поэтому он оставался пассивным, пока брат отпирал цепи и вел его в другую тюремную хижину, стоявшую ближе всего к ним. И оставался бесстрастным, пока Деймон яростно, тщательно комкал постельное белье, наводя живописный беспорядок.

Затем Люцивар испустил эйрианский боевой клич, исполненный боли и муки, — настолько неожиданно, что Деймон, не удержав равновесия, рухнул на постель.

— Огни Ада, Заноза! — пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.

— Достаточно убедительно? — мягко спросил Люцивар.

Деймон замер.

Теперь, когда все маски были сброшены, эйрианец увидел перед собой человека физически и эмоционально измотанного, едва способного держаться на ногах.

— Почему? — тихо спросил он.

— Я должен был выиграть время для Джанелль. Для этого понадобилась ваша ненависть.

Вот так просто. Вот так больно. Деймон пожалеет об этом, разумеется, и будет жалеть очень долго и искренне, однако, не колеблясь, вырвет сердце собственного брата, если это понадобится Джанелль. Что, собственно, он и сделал.

— Так ты здесь с согласия Джанелль, — произнес Люцивар, желая получить подтверждение.

— Я здесь по ее приказу.

— Чтобы сыграть в эту игру.

— Чтобы сыграть в эту игру, — покорно согласился Деймон.

Люцивар кивнул и горько рассмеялся.

— Что ж, Ублюдок, свою роль ты сыграл на славу. — Он помолчал, а затем холодно спросил: — Где Мэриан и Деймонар?

Рука Деймона дрожала, когда он взъерошил волосы непослушными пальцами.

— Поскольку Сюрреаль не пришлось прибегать к экстренным мерам вроде использования Серого Камня, чтобы выбраться отсюда, я полагаю, она без особых проблем добралась до укрытия, в котором я их оставил. К этому времени они уже должны были добраться до Цитадели.

Люцивар позволил себе пережить лишь одно мгновение, полное облегчения и радости.

— И что произойдет теперь?

— Теперь я создам твою тень, а ты устремишься в Цитадель. Придерживайся Красного ветра. Более темные нестабильны.

Тени. Деймон никогда не смог бы создать настолько убедительную тень. По крайней мере, сам. А Джанелль… Джанелль выросла под присмотром Андульвара и Протвара и ожидала, что эйрианский воин способен выдержать боль от раны, полученной в битве, на каком бы поле она ни велась.

— Что тебе нужно? — спросил Люцивар.

Деймон помедлил.

— Волосы, клочок кожи и кровь.

— Тогда давай доведем эту партию до конца.

Они работали вместе и молча. Единственным звуком, который издал Люцивар за все это время, был вздох облегчения, когда Деймон надел на его мужской орган Кольцо Чести и с его помощью снял Кольцо Повиновения, так что никто ничего не заподозрил.

Надев Эбеново-серые Камни, которые Деймон также вернул законному владельцу, он наблюдал за последними штрихами, добавленными Деймоном к заклинанию, призванному сотворить его тень. И содрогнулся, увидев перед собой замученное существо, чьи глаза отражали только бесконечную боль, а губы словно сплавились в широкой усмешке.

— Огни Ада, Ублюдок, — слабо произнес Люцивар, ощутив приступ тошноты. — Что ты делал со мной, если в итоге я выгляжу вот так?!

— Не знаю, — устало отозвался Деймон. — Но, уверен, Геката что-нибудь придумает. — Он поколебался, затем с трудом сглотнул. — Послушай, Заноза, хоть раз в жизни сделай именно так, как тебе сказано. Отправляйся в Цитадель. Все, кого ты любишь, ждут тебя там.

— Не все, — мягко произнес Люцивар.

— Я вытащу Повелителя. — Деймон затаил дыхание, ожидая…

Люцивар знал, чего он ждет и на что надеется. Деймон хотел услышать, что Сэйтан не единственный, о ком беспокоится его брат.

Но он ничего не сказал.

Деймон отвел взгляд и утомленно произнес:

— Идем. Нужно провести еще одну игру.

11. Террилль

Сэйтан снова уставился на чешуйки, по-прежнему лежащие на земле. Почему Деймон так хотел, чтобы он увидел это? И почему он сам при каждом взгляде на них ощущает холод?

Он раздраженно зашипел, но тут же встрепенулся, услышав знакомый звук и разгадав наконец-то загадку.

— Ты хочешшь понять это? — спросила Дрейка.

Такие же чешуйки, плавающие на поверхности воды. Дрейка, держащая овальный камень, по форме напоминающий яйцо с прикрепленным к нему шелковым шнурком.

— А вот ссспираль.

Камень погружается в воду, двигаясь кругами, опускается вниз по спирали, пока вся вода не оказывается захваченной этим безостановочным танцем вместе с плавающими на ней чешуйками.