От маленьких округов, которыми хорошо управляли Аристократические Республики, через завоевания, к которым особенно склонны Свободные Республики, дело в конце концов доходит до Монархий, которые тем более прекрасны и величественны, чем они больше.

От пагубной подозрительности Аристократий, через волнения Народных Республик, нации в конце концов приходят к тому, что находят покой в Монархиях[261]{400}.

Нам хотелось бы, наконец, показать, как этому порядку человеческих гражданских вещей, телесному и сложному, соответствует порядок чисел, вещей абстрактных и чистейших. Правления начались с Одного в Семейных Монархиях, затем перешли к Немногим в Героических Аристократиях; они распространились на Многих и Всех в Народных Республиках, где или все, или большая часть образует общественный разум: наконец, они вернулись к Одному в Гражданских Монархиях. Даже в самой природе чисел нельзя усмотреть ни более подобающего, ни иначе упорядоченного разделения, как один, немногие, многие и все, причем немногие, многие и все сохраняют каждый в своем виде принцип одного. И так как числа, по словам Аристотеля{669}, состоят из неделимостей, и, пройдя через все, нужно снова начинать с одного, то и вся История Человечества заключена между Монархиями Семейными и Гражданскими.

Существует очень много других и чрезвычайно важных явлений, в особенности в Римской Юриспруденции, причину которых можно найти только в наших Основаниях, и прежде всего – в следующей Аксиоме{670}: так как люди по самой своей природе склонны стремиться к Истине – из любви к ней, то там, где они не могут достигнуть ее, они придерживаются Достоверного. Поэтому mancipatio началась с «истинной руки» (ѵега тапо): говорили «рука» вместо «сила», так как сила абстрактна, а рука ощутима. Рука у всех наций обозначает власть. Отсюда χειροϑεσία и χειροτονία у Греков: первое из этих слов обозначало избрание, которое производилось посредством возложения рук на голову того, кого предполагали выбрать в представители власти; второе из них обозначало провозглашение уже выбранной власти, производимое поднятием рук кверху. Такие торжественные обряды свойственны немым временам: во времена вернувшегося варварства совершенно так же провозглашалось избрание Царей. Эта истинная manicipatio оказывается Оккупацией, первым великим Естественным Источником всякой собственности. У Римлян впоследствии это выражение сохранилось на войне; поэтому рабы назывались mancipia, а добыча и завоевания – res mancipi Римлян, став в результате победы res nec-mancipi для побежденных. Значит, mancipatio зародилась не внутри стен самого города Рима, не в виде способа приобретать гражданскую собственность путем частных торговых сделок самих Римлян.

Наряду с такой mancipatio шла и истинная Usucapio, т. е. приобретение собственности, так как именно это значат слова capio cum vero usu, причем слово usus значит «владение». «Владение» первоначально характеризовалось при помощи постоянного покрытия своим телом находящихся во владении вещей, так что владение (possessio) должно было происходить от «рогго sessio» (от такого длительного акта сидения или стояния «место жительства» по-латыни продолжало называться secies), а не от pedum positio, как говорят Латинские Этимологи, так как Претор поддерживал своими Интердиктами первое, а не второе владение. От такого положения, называемого у Греков 9есгц, должен был получить свое имя Тезей (а не от красивой манеры держать себя, как того хотят Греческие Этимологи), так как Аттические люди основали Афины тем, что долгое время пребывали там, – это и есть usucapio, которая узаконивает у всех наций юридическое состояние.

Также и в Героических Республиках Аристотеля, которые не имели законов против хищения и частных насильственных захватов, практиковалась, как мы видели выше, rei vindicatio посредством истинной силы; это были первые в мире поединки или частные войны; а жалобы, называвшиеся тогда Condictiones, были первыми Частными Возмездиями; – с тех пор, как вернулось варварство, они продолжали существовать до времен Бартоло.

Однако когда начала смягчаться дикость времен, когда посредством судебных законов начали запрещать частные насилия и когда все частные силы объединились в силу общественную, так называемую Гражданскую Власть (imperium civile), тогда первые народы, поэты по своей природе, должны были естественно подражать тем истинным силам, которыми они пользовались перед тем для сохранения своих прав. Так, они создали Миф о Естественной mancipatio и сделали из нее торжественный обряд Передачи Гражданских Прав (он состоял в передаче фиктивного узла, подражающего той цепи, которою Юпитер приковал Гигантов к первым пустующим землям и которою эти Гиганты впоследствии приковали своих клиентов, вернее – famuli). Такою вымышленной mancipatio сопровождали они все дела гражданской пользы при помощи acta legitima, – это были торжественные церемонии немых еще народов. Впоследствии, когда сформировалась артикулированная речь, тогда они захотели, чтобы один удостоверил другому свою добрую волю при взаимном договоре в акте передачи такого узла; акт облекался торжественными словами, – именно в последних совершались определенные и точные стипуляции. Позже на войне они совершенно так же понимали те условия (leges) сдачи, которые они ставили побежденным городам: эти условия назывались paces, от pactio, что значит то же самое, что pactum. Важный след этого сохранился в формуле сдачи Коллации; как сообщает Ливий{671}, это был контракт о приеме, совершенный посредством торжественных вопросов и ответов; поэтому сдавшиеся совершенно точно назывались recepti, соответственно тому, что Римский Герольд говорил Ораторам Коллации: et ego recipio. Наверно, значит, что стипуляция в героические времена существовала среди одних лишь Римских граждан! Таким образом, Право Героических Народов Лациума осталось зафиксированным в знаменитой Главе Законов XII Таблиц, выраженной так: si quis nexum faciet mancipiumque, uti lingua nuncupassit, ita jus esto{672}, – великий Источник Древнего Римского Права, которое, как признают Исследователи Аттического права, не пришло из Афин в Рим.