Дряхлеет старый британский лев. Все более строптивыми – и не без основания – по отношению к Лондону становятся те страны, территории которых некогда входили в состав огромной колониальной империи, потом под напором времени и передовых идей преобразились в Британское Содружество наций, а ныне после новых метаморфоз именуются скромно – Содружество. Однако факты говорят, что и это образование – далеко не цемент; это хорошо известно Лондону и миру в целом. Его члены все чаще голосуют против Великобритании в ООН в знак протеста против политики сотрудничества Англии с расистским режимом Претории, отказываются участвовать в акциях, организуемых Лондоном. Британия, бывает, нередко остается в глубокой изоляции.

Броским штрихом к политическому облику современного Лондона стала и жесткая линия тори на ограничение демократических свобод, на урезание ассигнований на социальные нужды народа. Продолжается террор англичан в Ольстере, временами перерастающий в открытые военные действия против североирландцев. Непомерно возросла армия безработных, и все усилия, направленные на ее сокращение и ликвидацию, терпят провал.

Советский Союз и в этих условиях оставался сторонником сохранения всего положительного, что было накоплено в советско-английских отношениях в предшествующие годы. Вместе с тем нами давалась принципиальная оценка тому факту, что правительство тори, следуя в международных делах в фарватере милитаристского курса Вашингтона, предоставило английскую территорию для американских крылатых ракет, направленных против СССР и его союзников, присоединилось к американской военно-космической программе СОИ.

Мы справедливо указываем на опасный характер акций тори для интересов европейского и международного мира. Об этом лично М. Тэтчер говорил М.С. Горбачев во время своего визита в Англию в декабре 1984 года, а также позднее в беседе, состоявшейся в Кремле в марте 1985 года.

Сегодняшняя Англия есть продукт Англии вчерашней. То, что сегодня находит выражение в официальной политике, закладывалось в основу этой политики вчера. Что касается правительства во главе с Тэтчер, то разницу с курсом прежних правительств консерваторов найти нелегко. Пертурбации в составе правительства, которые происходили время от времени в Лондоне, не нарушали преемственности главной линии правительства Консервативной партии ни во внутренних, ни во внешних делах.

Характерный пример политических комбинаций – то, что произошло с бывшим министром иностранных дел Англии лордом Каррингтоном.

Каррингтон являлся и является в общем активным проводником курса, который взяло правительство Тэтчер на международной арене. Он, правда, пытался несколько смягчить прямолинейность и угловатость методов, принятых на вооружение этим правительством при осуществлении своей внешней политики. Подобную «умеренность» руководство консерваторов расценило как неуместную. Во всяком случае, именно она, по общему мнению, послужила причиной отставки Каррингтона с поста министра иностранных дел, последовавшей в 1982 году.

Свою политическую карьеру лорд Каррингтон продолжает на посту генерального секретаря НАТО. Круг его обязанностей на этом посту говорит сам за себя. Заметна наряду с тем склонность Каррингтона к тому, чтобы по крайней мере в глазах западноевропейской общественности замаскировать истинную направленность деятельности Североатлантического блока.

Пребывание в Англии в качестве посла дало мне возможность ближе присмотреться к самым различным сторонам жизни этой страны. О встречах с ее некоторыми государственными и политическими деятелями я уже говорил. Хотелось бы сказать кратко о моих впечатлениях об английском парламенте, а также об английской столице и чуть-чуть об англичанах как народе.

Оговариваюсь, что не ставлю перед собой целей, которыми мог бы задаться историк, литератор или журналист. Впечатления, сохранившиеся у меня от посещений Англии и работы там в качестве посла, я хотел бы пропустить прежде всего через внешнеполитическую призму.

Английский парламент венчал короной не одного монарха. Случалось и так, что он же низвергал их, когда деятельность главы государства оказывалась по тем или иным причинам неприемлемой для правящего класса. Оливер Кромвель отправил в 1649 году на эшафот короля Карла I, провозгласил страну республикой и, упразднив палату лордов, сделал реформированную им палату общин главным органом власти в стране.

Современный парламент Англии, который состоит из двух палат – палаты лордов и палаты общин, вызывает и поныне разные суждения относительно своей компетенции, относительно того, что он может и чего не может. Но именно такой он и есть. Он и может, и не может. Таким он и нужен правящему классу.

Когда входишь в парламент, то сразу же наталкиваешься на разряженных служителей, форма одежды которых почти не поддается описанию. Но их выправка впечатляет. Жесты у них хотя и корректные, но настолько оригинальные, что могут напугать робкого человека, не ступавшего ранее на порог этого «храма английской демократии».

Решения парламента – это сложная ткань, сплетение тысяч нитей, через которые оказывается влияние на законодателей извне теми, кто фактически осуществляет власть в стране, кто определяет и состав этого самого высокопоставленного органа государственной власти. Так или иначе, но они обязательно продиктуют свое решение. Самые разные предложения могут обсуждаться днями и неделями, отклоняться, дополняться, превращаться из одного в другое. Но в конце концов они выйдут в виде готовых решений: кругленькие, изящные, приглаженные и ничуть не мешающие правящему классу использовать свою власть так, как он этого желает.

Бывают ситуации, когда принимается решение о внеочередных выборах. Выглядит это подчас как нечто экстраординарное. Но и такого рода события тоже, по существу, нормированы. Они, можно сказать, генетически заложены в политической жизни страны. Все равно после любых выборов у власти остается класс буржуазии. А это для нее основное.

Две главные политические партии – Консервативная и Лейбористская – сменяют у власти одна другую. При этом каждая из них знает, что, когда она получает на выборах необходимое большинство, ей через энное время надо быть готовой очутиться в положении меньшинства. Уже это связывает обе партии одной веревочкой. Она и видимая и невидимая. Видимая для всякого, кто желает видеть.

Если обратиться к парламенту, вооруженным силам и полицейскому аппарату, то каждый из этих институтов, в том числе и законодательный, как бы сам себя генерирует. Пример Англии – блестящее подтверждение марксистско-ленинского учения о базисе и надстройке. Истории было угодно распорядиться так, чтобы Маркс и Энгельс при разработке своей научно-экономической теории опирались на фактический материал, взятый прежде всего из жизни Англии, английского «классического» капитализма.

В наше время практически невозможно добиться избрания в парламент Англии представителям тех сил, которые не разделяют взглядов, философии столпов английского буржуазного общества, прежде всего капитанов английской экономики. А если добавить к этому, что английский капитал тесным образом переплелся с американским и что зловещей силой на международной арене стали многонациональные монополии, то окажется еще более ясной сама суть системы институтов власти в Англии с явными и тайными коридорами этой власти.