– Странно, правда?

– Если он этого не сделал, почему это не сделали его дедушка и бабушка? Почему они не продали ранчо, пока были его законными опекунами? Почему они не приняли решение вместо него? Ведь их дочь убили именно здесь... почему же они не расстались с этим владением?

– Значит, что-то такое существует, о чем мы не догадываемся, – заметил Дюваль.

– Что вы хотите сказать?

– Должно существовать какое-то объяснение, какие-то причины. Но все равно в этом есть что-то непонятное и неприятное.

– Эта парочка, которая следит за домом...

– Поль и Анита Дресмунд.

– ...они не сказали, приезжает сюда Грант или нет?

– Нет, не приезжает. Они не видели человека с таким шрамом, как у него.

– Тогда кто же контролирует их?

– До позапрошлого года они видели только двух людей, связанных с «Мемориальным трастом Вэйля». Это был адвокат Лингерхолд или кто-то из его служащих. Они дважды в год приезжали сюда, чтобы проверить, в каком состоянии ранчо и отрабатывают ли Дресмунды свое жалованье. Кроме того, они проверяли, как расходуются деньги, выделенные на ремонт и поддержание в порядке ранчо.

– А что произошло полтора года назад?

– Так как ранчо перешло к «Венишмент интернешнл», сюда вообще больше никто не приезжал, – сказал Дюваль.

– Боже, как же мне хочется узнать, сколько он припрятал в фонде «Амелия Эрхарт Энтерпрайзес». Но мы ничего не сможем узнать от этих швейцарцев.

В последние годы в Швейцарии были обеспокоены тем, что зачастую власти США пытались присвоить швейцарские счета американских граждан. Они предъявляли постановления о конфискации имущества граждан без доказательств криминальной деятельности этих граждан. Швейцария считала подобные законы оружием политического давления. С каждым месяцем здесь все менее охотно шли на сотрудничество в подобных криминальных случаях, тем самым отказавшись от традиционной помощи, незаменимой именно при подобных обстоятельствах.

– Какая еще новость? – спросил Рой.

– А?

– Вы сказали, что у вас имеются две порции новостей, чтобы подкормить меня.

– Да-да, – подтвердил Дюваль. – У меня действительно есть две порции информации для вас.

– Ну что же, – вежливо заметил Рой. – Я голоден, и мне нужны новости, чтобы утолить информационный голод. – Он гордился своим терпением. Он уже справился со всеми испытаниями, на которые его обрекли мормоны. – Почему бы вам не подать мне второе блюдо?

Гэри Дюваль преподнес ему новости и, как и обещал, доставил Рою удовольствие.

Как только Рой перестал разговаривать с Дювалем, он тут же позвонил в офис в Лас-Вегасе и поговорил с Кеном Хукманом.

Тот вскоре заканчивал свою смену.

– Кен, где «Джет-рейнджер»?

– Он прибудет к вам через десять минут.

– Я хочу отослать его назад вместе с большинством людей, которые находятся здесь.

– Вы что, сдаетесь?

– Вы знаете, что радар не может их засечь?

– Да, это так.

– Они исчезли, и мы не сможем больше выследить их. Но у меня есть еще одна подсказка, очень хорошая возможность, и я собираюсь ею воспользоваться. Мне нужен самолет.

– Госс-споди!!

– Не нужно употреблять имя Божье всуе...

– Простите.

– Вы мне можете прислать тот самолет, на котором я летел ночью в пятницу?

– Он у нас и готов вылететь.

– Где-нибудь здесь, недалеко от меня, нет какой-нибудь военной базы, где он сможет приземлиться, чтобы забрать меня?

– Сейчас я проверю, – сказал Хукман.

Рой ждал его ответа.

И, ожидая, он думал о Еве Джаммер. Сегодня вечером его не будет в Лас-Вегасе. Чем же будет заниматься его сладенькая белокурая милочка, чтобы его не забыть? Чтобы он оставался в ее сердце. Она сказала, что это будет что-то необычное. Он решил, что она начнет отрабатывать новые позы, если еще оставались позы, до которых она не додумалась. Может, она испробует новые эротические приборы, массажеры или вибраторы, которыми она еще не пользовалась до сих пор. Ей нужно потренироваться, чтобы поразить Роя. Чтобы когда они через день или два встретятся, он испытал бы такой восторг, от которого весь содрогался бы и не мог перевести дыхания, как это и случалось с ним до сих пор. Когда он пытался себе представить новые эротические приспособления, у него начинала кружиться голова. Во рту у него пересохло, но ему было так хорошо!

Кен Хукман снова заговорил:

– Мы можем посадить самолет прямо здесь, в Седар-Сити.

– Вы в этом уверены?

– Брайан Хэд находится всего лишь в двадцати девяти милях отсюда к востоку.

– Кто?

– Не кто, а что. Это модный лыжный курорт, там множество дорогих особняков, расположенных на склонах горы. Многие богатые люди и корпорации владеют домами в Брайан Хэд. Все прилетают в Седар-Сити и потом едут оттуда в Брайан Хэд. Конечно, тамошний аэропорт – это всего лишь поле, на которое можно посадить самолет. Никаких баров, магазинчиков или газетных киосков, никаких багажных отделений, но сесть там можно.

– Экипаж к полету готов?

– Конечно. К часу дня они уже будут у вас.

– Прекрасно. Я попрошу, чтобы кто-то из этих улыбчивых жандармов отвез меня в аэропорт.

– Кого попросите?

– Одного из этих воспитанных констеблей, – ответил ему Рой. К нему снова возвратилось хорошее настроение.

– Я не уверен, что правильно понимаю вас из-за этого скрэмблера.

– Один из мормоновских маршалов...

Кен или понял его, или решил не выслушивать болтовню Роя и сказал:

– Им нужно заранее составить план полета. Куда вы двинетесь из Седар-Сити?

– В Денвер, – ответил ему Рой.

* * *

Элли часа два вздремнула, сидя в хвостовой части вертолета. Находясь в бегах четырнадцать месяцев, она научилась спать тогда, когда представлялась возможность, и отбрасывать на время сомнения и опасения.

Когда она проснулась и еще продолжала зевать и потягиваться, появился Спенсер, надолго застрявший у пилотов. Он сел напротив нее.

Рокки свернулся в проходе у его ног. Спенсер сказал Элли:

– Я хочу сообщить вам хорошие новости. Парни говорят, что эта сбивалка для яиц была изготовлена по спецзаказу. У этой малышки моторы выдерживают дополнительную нагрузку. Поэтому мы несем с собой запас горючего. Эта машина работает более четко, чем обычная модель вертолета. Еще они сказали, что могут доставить нас через границу к Гранд-Джанкшену, и горючее еще останется. Если, конечно, мы захотим лететь так далеко.