— А если я хочу почистить пятно на платье?

Он усмехнулся.

— Возьмите щётку, будет быстрее. То есть — да, возможно, но на это ваше пятно вы затратите столько силы, сколько нужно, например, на избавление вас от этого синяка.

— Я могу избавиться от него сама?

— Когда ощутите в себе силу — сможете. Я думаю, вам для этого нужно восстановить вашу физическую оболочку. А если серьёзно — то вы можете применить свои способности к уходу за больными, к утешению несчастных, к примирению рассорившихся, ко всему, что может потребовать дыхания жизни. Спите, ешьте, понемногу ходите — по этим комнатам, и через пару-тройку дней вернёмся к этому разговору. Понимаете, чтобы были излишки, нужно быть здоровым, а это пока не про вас.

Сидящая рядом Тилечка вдруг подскочила, схватила себя левой рукой за правое запястье и встревоженно заозиралась.

— Скажите, мы можем связаться с господином Фалько?

— Он сам обещал выходить на связь, — покачал головой Вителлио.

— Но там с кем-то очень плохо, я не могу понять, с кем, и как именно, — на ней лица не было.

— Что там у тебя, дитя? — Вителлио сдвинул манжету и открыл руку Тилечки.

Вязь татуировки — или что это такое? — охватывала запястье целиком. Какие-то медальоны, соединённые тонкими ажурными линиями.

— Что это, Тилечка?

— Это… как вам объяснить… — девочка выглядела той самой несчастной, кого следовало утешать.

— Это, госпожа, результат магического обряда побратимства, — усмехнулся Вителлио. — Честно, никогда не видел, только читал о таком.

— Антонио или Руджеро? — поинтересовалась Лизавета.

Хотя там мог быть ещё кто угодно.

— И Антонио, и Руджеро тоже, — прошептала Тилечка.

— Их там было пятеро, если вам это о чём-то скажет, судя по рисунку, — сообщил целитель. — И установившаяся между ними связь позволяет посылать сигналы об опасности. Но судя по тому, что я вижу, в опасности кто-то один. Рекомендую представить, что остальные рядом и помогут ему.

И в этот момент его вызвали — он достал из кармана зеркало и принялся отвечать на вызов.

Лизавета подозвала Тилечку и усадила рядом.

— Они вместе, и господин Фалько тоже там. Спасут. Или доставят сюда. Иначе просто быть не может.

Тем временем Вителлио кратко с кем-то переговорил и убрал зеркало.

— Господин Фалько сейчас откроет портал и сюда кого-то переправят. Сказали — по моей части.

Шум в гостиной известил, что портал открыли туда. Тилечка со всех ног бросилась к дверям, Вителлио кивнул Лизавете и тоже вышел.

Лизавета вздохнула и принялась отскребаться от кровати.

В гостиной на диване лежал Антонио — чёрный, грязный и, кажется, подъеденный. Вителлио держал его за обе руки, закрыв глаза, рядом стоял такой же грязный Серафино, одной рукой он обхватил за плечи Тилечку. Вторая — правая — висела плетью, но крови видно не было. Наверное, снова что-то про тёмных тварей.

— Положить в нормальную кровать, — распорядился Вителлио. — Раздеть, можно немного помыть. Пострадал сильно, но молод и здоров, поэтому шансы хорошие.

— Он держал проход между домами до подхода господина Фалько, — сказал Серафино.

— Так, а у вас что? — целитель поднялся и взялся за его руку. — Схватили что ли?

— Вроде того, — кивнул тот.

Вителлио взялся за кончики пальцев и немного потёр их.

— Чувствительности нет?

— Сейчас как будто возвращается, как иголками колет, — поморщился Серафино.

— Это хорошо, значит, будет работать нормально. Со временем, — усмехнулся Вителлио. — Вы же где-то тут ночевали?

— Да, в соседних покоях, господин Фалько сказал, что это были его комнаты много лет назад, — кивнул Серафино.

— Чудесно. Брат Василио, вы ведь нам поможете доставить туда молодого человека? А вы, госпожа, — обернулся он к Лизавете, — ступайте-ка спать. Я сейчас приду и дам лекарство.

Он пришёл через некоторое время, дал выпить очередного отвара и сообщил, что Антонио ждёт долгое восстановление, а Серафино сможет пользоваться рукой, но — не раньше, чем через неделю. Такие они, тёмные твари.

Лизавета огорчилась, но отвар, очевидно, опять был снотворный, и за огорчениями она уснула.

Проснулась уже в темноте. В гостиной разговаривали. Она на ощупь оделась и выглянула туда.

Брат Джанфранко командовал местной прислугой, те сервировали стол. Брат Василио стоял у входа и мрачно осматривал входящих и выходящих. Лизавету заметили, и брат Джанфранко велел поставить ещё один прибор.

— Здесь они, здесь. На сегодня, говорят, всё, — сообщил он.

«Они» появились из коридора, впереди шла довольная Тилечка между Руджеро и Альдо, Джованни и Галеотто шли сзади и тоже смеялись. Двое неизвестных Лизавете мужчин в годах зашли следом, они оживлённо обсуждали какой-то эпизод прошедшего дня. Далее появились господин Вителлио и Серафино, у последнего рука так и висела, но Лизавета поняла, что сейчас дела обстоят лучше, чем днём — неужели она научилась что-то такое видеть?

И наконец последним зашёл Фалько. Как и все они, успел привести себя в человечий вид, уставший, но улыбающийся.

— Лиза, — подошёл к ней и обнял. — Рад видеть тебя на ногах, — а потом вдруг обернулся к остальным. — Господа, рад представить всем, кто ещё не знаком, госпожу Элизабетту, нашу гостью. Она происходит из мест удивительных и далёких, и она оказала мне честь, согласившись выйти за меня замуж. Свадьба состоится после окончательной зачистки города.

Молодёжь обоего полу принялась вопить и хлопать, а двое взрослых мужиков подошли к ним.

— Очевидно, за всем этим скрывается какая-то история, — заметил один. — У тебя что ни шаг, то история!

Он был крепок телом, но совершенно сед, и на плечи его спускались пышные кудри. А глаза были черны и блестели, как у молодого.

— Это Леонардо, он возглавляет Школу Луча, мы когда-то вместе там учились и вместе выпускались, — пояснил Фалько.

— Я чувствую в этой достойной даме что-то необыкновенное, — второй изысканно ей поклонился.

Этот был весь загорелый и обветренный, одетый щёгольски и с очень красивым оружием — длинной шпагой и кинжалом, рукоять которого торчала из ножен на поясе.

— Это Габриэле, мой друг с детства и первый помощник. Командует всем тем, чем не командую я. Без меня командовал флотом и что там ещё оставалось, сейчас тремя кораблями пришёл помогать.

— И вообще узнать, в какую темную дыру ты провалился и какое чудо тебя оттуда извлекло, — подмигнул темноволосый Габриэле.

— Чудо, не иначе, — кивнул Фалько. — Госпожа Элизабетта — важная часть этого чуда. Но сейчас, господа, я предлагаю всем сесть за стол. Брат Джанфранко, вы слишком хороши для Ордена Сияния — вам этого ещё не говорили? Этот достойный служитель Солнца ухитрился превратить выжженную пустыню в пригодный для жизни дом, представляете?