— Доктор Форрестер?

— Я здесь. — Длинная тощая тень упала на порог. — Вы один?

— Один. Можно войти?

— Прошу вас.

Уоррен вошел в уютную гостиную с удобной мебелью. Вдоль стен протянулись шкафы с книгами. На полу лежал угольно-черный ковер, по которому были разбросаны затейливые персидские коврики разных цветов.

Форрестер стоял в дальнем углу комнаты. На лицо падала тень от торшера.

Уоррен прикрыл дверь и уселся на стул на почтительном расстоянии от хозяина.

— Мы давно не виделись, Пол, — произнес он тихо. — Президент передает вам привет.

— Благодарю. — Форрестер, казалось, чуточку смягчился. — Я не отниму у вас много времени. Вы знаете, какую ценность представляет моя формула, так что не будем говорить об этом. Я согласен расшифровать ее, но при одном условии.

Уоррен перевел дух.

— Если оно будет выполнено, вы действительно расшифруете формулу?

— Да.

Уоррен пожалел, что не видит выражения лица доктора.

— В чем состоит ваше условие?

— Моя жена должна приехать сюда завтра в одиннадцать утра и остаться со мной наедине, — отчеканил Форрестер.

Уоррен оцепенел. Он ожидал услышать что угодно, только не это. Но он сумел не выдать себя и стал лихорадочно обдумывать сказанное.

— Ваша жена? Сюда? Но, Пол, ведь я не знаю, где она… Однако постараюсь ее отыскать. Я даже уверен, что смогу ее найти и привезти сюда, но дайте мне, пожалуйста, побольше времени. Часов до трех, пожалуй. Это вас устроит?

Наступила долгая, мучительная тишина. Наконец Форрестер промолвил:

— Хорошо, но не позднее трех.

— Если я сумею устроить вашу встречу, вы расшифруете формулу?

— Даю вам слово. Но, если моя жена не будет здесь завтра в три часа, вы не получите формулу. Договорились?

— Да, Пол, мы давно знакомы, долго работали вместе. Почему вы хотите ее видеть? Ведь, говоря откровенно, она не принесла вам счастья. Так зачем же вам встречаться?

Форрестер заговорил холодным, ровным голосом, от которого по спине Уоррена побежали мурашки:

— Я привык доводить дело до конца. Такова моя натура. Я не успокоюсь, пока не закончу все, что я задумал.

— Не лучше ли забыть ее? В конце концов, она пустое, никчемное создание. Как бы я хотел, — воскликнул Уоррен, — снова видеть вас в институте, снова за работой…

— Я все сказал, — перебил его Форрестер. — Жду ее в три часа. — Он пошел к двери.

— Пол! Подождите минуту! — Уоррен говорил резко. — Давайте начистоту. Если я правильно понял, вы расшифруете формулу при условии, что я доставлю сюда вашу жену?

— Да… но она должна прийти одна.

— Вы не причините ей зла?

Форрестер с неожиданной злобой рубанул рукой по воздуху.

— Да какое вам дело, что с ней будет? — вскричал он. — Вы сказали, что она — пустое, никчемное создание. И формула и жена — моя собственность! Итак, завтра, в три часа. — Форрестер вышел из гостиной и закрыл за собой дверь.

Несколько минут Уоррен сидел неподвижно. Его лицо и ладони покрылись холодным потом. Затем он медленно встал и вышел из квартиры.

Гамильтон и Террелл ожидали его на седьмом этаже.

— Капитан, — обратился Уоррен к Терреллу. — Ваши люди остаются здесь. А с бунгало охрану снимите. Доктор не убежит, а я не хочу, чтобы журналисты подумали, будто мы держим жену Форрестера под стражей. Ясно?

— Слушаюсь, — отозвался Террелл. — Охранники вернутся в управление. — Его озадачил приказ, но выспрашивать подробности он не решился.

— Идемте со мной, — велел Уоррен Гамильтону.

Никто не осмеливался спросить, как прошла встреча с доктором, но бледное лицо Уоррена было достаточно красноречиво.

— Мы возвращаемся в отель. — Уоррен и Гамильтон сели в машину.

Всю дорогу Уоррен был мрачен и не проронил ни слова. Гамильтона охватила тревога. Время от времени он бросал взгляд на мелькающие по сторонам дороги огни и поздних купальщиков.

В номере Уоррен предложил Гамильтону присесть.

— Джесс, мы столкнулись с дьявольской дилеммой. — Сцепив руки за спиной, он принялся расхаживать по комнате. — Форрестер рассказал мне о своем условии. Не знаю, стоит ли говорить вам… — Уоррен заколебался. — Ответственность за дело возложена на меня, стало быть, мне и принимать решение. Но если откровенно, я не знаю, что делать.

— Я догадываюсь, что это за условие, — отрывисто бросил Гамильтон, — я это предчувствовал. Он ненормальный, но прекрасно понимает, что припер нас к стенке. Он берется расшифровать формулу, если мы не будем мешать ему убить жену. Так?

Уоррен вздрогнул.

— Почему вы так решили?

— Это напрашивается само собой. Я изучил историю болезни Форрестера, обсуждал ее с Херцем. Когда он застал помощника в кровати со своей женой, он сорвался, попросту говоря, сошел с ума и убил соперника. Зарезать жену ему помешали. Херц считает, что его мозг постоянно терзала мысль о деле, не доведенном до конца. В лечебнице он месяцами думал только об этом. Если мы хотим формулу, придется отдать ему жену.

— Но это невозможно! — воскликнул потрясенный Уоррен.

— Я получил информацию о Tea Форрестер. Она — самая дешевая шлюха. Никто не пожалеет, умри она в эту секунду. Я считаю, что мы должны пойти на сделку с Форрестером.

Уоррен пристально посмотрел в глаза Гамильтону:

— Джесс, речь идет о женщине, о человеке… не о животном.

Гамильтон раздраженно пожал плечами:

— Это как посмотреть, сэр. Для меня Tea Форрестер хуже животного. Она — выродок. Ее гибели никто и не заметит.

— Вас страшно слушать! — воскликнул Уоррен, но уже без былой убежденности. — Она ведь человек… мы не можем…

— Сэр! — В голосе Гамильтона зазвучал металл. — Могу я напомнить вам ваши же слова? Мы должны получить формулу любой ценой. Какими бы ни были условия Форрестера, мы их выполним. Вы также говорили, что президент предоставил вам полную свободу действий.

— Да… я так говорил, но…

— Вам предложили сделку. Мы получаем формулу в обмен на жизнь этой женщины. Если мы встанем на ее защиту, то потеряем и формулу, и Форрестера. Если же согласимся на его условия, то металл профессора даст нам огромное превосходство над Россией в ракетостроении. Жизнь ничтожной шлюхи несопоставима с потерей формулы, благодаря которой мы сможем надолго обеспечить полную безопасность страны.

— Все же должен быть другой выход из положения. — Уоррен вскочил и зашагал по гостиной. — Предположим, нам удастся отобрать ампулу у Форрестера… ну, скажем, отключить его на какое-то время…

Гамильтон с трудом подавил раздражение.

— Сэр, мы не можем пойти даже на ничтожный риск. Конечно, у нас найдутся способы отключить доктора, но ни один из них в данном случае не даст стопроцентной гарантии. У нас имеется пистолет, он стреляет капсулами со снотворным, но оно