А сам Дорич, прибывший на платформе одним из первых, сосредоточенно замер, гипнотизируя идущую на заставу Волну.

И, если меня не обманывало зрение, песок под лапами и манипуляторами демонов и конструктов начал… перекатываться волнами?

Я на мгновение отвлекся и, один за другим, швырнул молоты в стекляшек, которые решили зайти на Мирона сбоку.

Дханг! Бзынь!

— Благодарствую за молот! — крикнул Мирон, которого азарт боя как захлестнул ещё на арене, так до сих пор не отпускал. — Мой как раз почти… — Ха! Сломался!

Кузнец с со всей силы бросил свой молот в Огненного паука, готовящегося к плевку и выхватил из стеклянных осколков второй.

Поморщившись на слова кузнеца — очень уж мне не нравился его чрезмерный энтузиазм — я вернулся на свое место и закрутил импровизированным шестом широкую восьмерку.

— На один шаг назад! — скомандовал я и мы слитно отступили, освобождая себе простор для работы на дистанции.

Дай Мирону и Петру волю — они бы уже давно сцепились с врагом в рукопашную, но я отчетливо понимал — это будет равнозначно поражению.

— Мирон, — крикнул я, замечая сигнал Оута. — Не дай Огневикам подобраться к Инженерам!

Инженеры засели на левой стене от ворот.

Чудом уцелевший отец Мирона без вопросов подчинился Инженеру Рубикусу, Ну а Славик с Филом без напоминаний взялись за установку мобильной мастерской.

На первый взгляд работа Инженеров была не заметна, но время от времени то один, то другой вражеский конструкт замирал и бросался на своих.

Ну а сам Рубикус работал по масштабным целям, таким как черви или монструозные танки.

Было очень круто, когда десятиметровый Червь, вместо того, чтобы сожрать Мирона, неожиданно дёрнулся и начал биться в конвульсиях.

Он то скручивался в кольцо, то распрямлялся, калеча демонов вокруг себя.

— Болты! — Донесся далёкий зычный крик Хмурого, и я вживую прям увидел, как кто-то из гимназистов метнулся за новой связкой снарядов.

И для этого мне не нужно было оглядываться.

Дворянин ты или родович — всем сейчас было на это плевать. Нами двигала лишь одна мысль: выжить.

Каждый выжимал из себя максимум. Даже в таком деле, как поднос снарядов.

Да и вообще, наши гимназисты не сидели без дела.

Кто-то поддерживал нас магией, кто-то управлял боевыми големами, кто-то помогал разворачивать ремонтный лагерь прямо у ворот заставы.

Пожарский и вовсе самостоятельно организовал за ремонтным лагерем полевой госпиталь.

Ковры вместо коек, лечебные зелья и свитки, слабенькая аура оздоровления. Там же сидел и Воронцов, склонившись сразу над тремя котлами.

Валерон варил несколько зелий за раз: Живчик, Тоник и что-то на выносливость.

Ну а прикомандированные к гимназистам солдаты пулями носились по заставе, всеми правдами и неправдами добывая необходимые ингредиенты.

Кто-то из торговцев охотно делился товаром, тем самым внося свою лепту в наш бой, кто-то, заперся у себя в доме и не отзывался на крики и стук в дверь.

Но всё же, бОльшая часть была на стене. И я, как мне кажется, даже видел там знакомую лысину Кабула.

Нам всем было чертовски страшно и мы все делали всё, чтобы выжить.

Именно в те минуты я понял, что ничего не сплачивает так, как внезапная атака врагов.

Все разумные на заставе будто превратились в единый живой организм, ведомые одной целью — выжить.

И единственный, кому происходящее явно нравилось был капитан.

Бывает, видишь человека за работой и понимаешь — это его. Его путь, его призвание, его страсть.

Так вот, страстью Оута, видимо, была война.

Он успевал везде.

Помогал отражать прорыв к нашим магам на правом фланге. Поддерживал наступление куцей армии наших големов на левом. Даже умудрялся прикрывать меня, Мирона и Петра.

Его рунный клинок пел нескончаемую песнь яростной схватки.

Вот только вместо крови, песок обагрялся маслом и нефтью, оставляя после себя выведенные из строя механизмы.

Оут был похож на бога войны — Воин с рождения, попав под мою ауру, он превратился в настоящего боевого офицера.

Он умудрялся и быть на передовой, и оперативно руководить нашей маленькой армией.

Даже операторы макрисов, поддавшись его напору, бросили свои шесты и вступили в бой.

Я на секунду представил себе ругающегося Дионисия — ведь ракурс установленных на стене макрисов уже не менялся почти полчаса!

А ведь такое событие! Не каждый день заставу захлёстывает Волна.

К слову, зрители, считай спасли нашу заставу несколько раз.

Магический дрон с боеприпасами прилетал несколько раз, доставляя рунные снаряды, болты и ремкомплекты.

Даже не знаю, что бы мы делали без этой… гуманитарной помощи. Разве что, хе-хе, надеялись на то, что Оут перебьёт всю Волну в одиночку!

Но шло время, и в наших рядах появились первые жертвы…

Один раз маги замешкались, и стену накрыло градом кислотных брызг, выведя из строя сразу же семерых арбалетчиков и Силовой доспех Олега.

Кузнец, несмотря на выведенную из строя ногу, успел вскочил на бортик и распахнул руки в стороны прямо перед атакой.

Выступив своеобразным зонтиком, он прикрыл трех солдат, включая Мага Дорича, но в следующий момент рухнул во внутренний дворик крепости.

Надеюсь, парни успели его вытащить до того, как кислота проела доспех насквозь…

Четверо солдат погибло, попав под чуть ли не пулеметный обстрел боевой платформы, которая прилетела откуда-то слева.

Двоих убил небольшой песчаный червь. Эта зараза сумела незамеченной подползти под песком к самой стене.

Кажется, кто-то из гимназистов тоже оказался ранен — то ли словил шальную пулю, то ли попал под ракетный обстрел…

В общем, с каждой минутой становилось всё тяжелей, а человеческие тела, в отличие от бездушных машин, начали уставать.

И это было хорошо видно по нашей тройке.

Я, Мирон и Безухов стояли широким треугольном — идеальным построением для пятёрок, которые встречают наступающего противника.

На острие находился я, справа — Мирон, а слева Пётр.

И если поначалу мне приходилось постоянно одергивать товарищей: парни рвались вперёд побеждать любой ценой! то спустя минут десять, они прекратили лезть на рожон.

А спустя ещё пять начали пропускать атаки конструктов.

Казалось бы, ну что УГу какая-то царапина, оставленная паучком или стеклянной светящейся тварью?