Лоренцо Валла явился ярким выразителем настроений народа во времена Возрождения. В атеистической литературе, начиная еще с эпохи Просвещения, принято считать Возрождение временем расцвета искусств и наук, находившихся в небрежении во времена «темного Средневековья». Однако в действительности отказ от традиционно понимаемых христианских ценностей приводил многих и к отказу от общепринятых нравственных норм. Как пишет А. Ф. Лосев в исследовании «Эстетика Возрождения», «всякого рода разгул страстей, своеволия и распущенности достигает в возрожденческой Италии невероятных размеров»[304]. В главе «Оборотная сторона титанизма» этой книги он приводит множество поразительных примеров безнравственности, распущенности и жестокости не только среди простонародья, но и среди монахов, священников, аристократов и даже римских пап. По словам А. Лосева, «папа Александр VI и его сын Цезарь Борджиа собирают на свои ночные оргии до 50 куртизанок»[305], «имели незаконных детей также и папа Пий II, и папа Иннокентий VIII, и папа Юлий II, и папа Павел III; все они — папы-гуманисты, известные покровители возрожденческих искусств и наук»[306]. Убийства и грабежи становятся обычным делом, чудовищная жестокость отличает многих правителей итальянских городов. На это же время приходится расцвет инквизиции, деятельность которой почему-то обычно связывают со Средними веками. Знакомство с нравами, царившими в ренессансных городах, позволяет по-иному взглянуть и на средневековый образ жизни, который с нравственной точки зрения выглядит гораздо предпочтительнее возрожденческого. Причиной этому, очевидно, был фактический отход от Церкви в эпоху Возрождения даже тех людей, которые формально находились в церковной ограде.

§ 4. Флорентийская платоновская академия

Однако среди философов подобная трактовка христианства в эпикурейском ключе не была распространенной. Гораздо чаще философы обращали свои взоры в сторону Платона. Это неудивительно, ведь просто констатации того факта, что философия и Церковь должны повернуться в сторону человека, было недостаточно. Нужно было обосновать необходимость этого антропологического поворота. Философия Платона, выросшая из сократовского «познай самого себя», и Плотина с его тождеством микро- и макрокосмоса как нельзя лучше подходили на эту роль. Именно платонизму суждено было сыграть наиболее важную роль в философии эпохи Возрождения. А ренессансный платонизм в свою очередь окажет большое влияние на философию и науку Нового времени. В этом аспекте следует упомянуть прежде всего так называемую Флорентийскую платоновскую академию, среди представителей которой выделяются три мыслителя: Георгий Гемист Плифон, Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола.

Георгий Гемист Плифон

Плифон (1355–1452) происходил из семьи знатного православного священника из Константинополя. Занимал довольно высокий пост в Церкви, предлагал даже провести некоторые ее реформы. Затем преподавал философию в Мистре (на Пелопоннесе), участвовал в знаменитом Флорентийском униатском соборе и после окончания его работы остался во Флоренции. В конце жизни он возвращается в Мистру, где и скончался. В 1475 г. прах Плифона его почитатели перенесли в Римини, где он и был похоронен в храме, построенном Леоном Баттистой Альберти.

Плифон пишет работу «О том, чем отличается Аристотель от Платона», в которой доказывает превосходство платоновской философии над аристотелевской. Но главным трудом его жизни является трактат «Законы», в котором он излагает свое учение, названное им «эллинской теологией». Задача, которую он ставит перед собой, — преодолеть существующий в христианстве разрыв между божественным и природным. Поэтому креационизму он предпочитает эманационное видение мира. Вселенная не может быть сотворена, ибо она божественна, следовательно, как и Бог, вечна: «Ибо вряд ли возможно, чтобы Бог, сам будучи неким высшим благом, не произвел когда-нибудь своего творения, не совершил никакого блага… или же, свершая и производя нечто благое, сделал его когда-либо уступающим по силе и производя свое творение худшим, чем Он может, будучи тем, что наиболее совершенно»[307]. Правда, эту эманацию Плифон описывает на языке языческой религии. Он странным образом объединяет христианское богословие и язычество. Бог всегда производит вселенную по принципу, описанному Плотином, а переход от Божественного единства к многообразию земного мира происходит через языческих богов. Например, Пресвятая Троица — это Зевс, олицетворяющий Бога Отца, Посейдон (Иисус Христос) и Гера (материя).

Книга Плифона была сожжена по приказу константинопольского патриарха, до нас дошли только некоторые отрывки из нее.

Марсилио Фичино

Название «академия» за флорентийскими платониками закрепилось в силу их вольного характера; это было не официальное учреждение, а кружок гуманистов, объединившихся вокруг своих лидеров, одним из которых был Марсилио Фичино, и вокруг почитаемого ими великого античного философа Платона.

Марсилио Фичино (1433–1499) — фигура уникальная не только в истории Возрождения, но и вообще в мировой культуре. Он был маленького роста, почти горбун, весьма некрасивый. Но влиятельный флорентиец Козимо Медичи проникся необыкновенной симпатией к Марсилио за его ум и трудоспособность. Видя интерес Фичино к платоновской философии, Медичи подарил ему виллу в Кареджи близ Флоренции, а также полный кодекс всех произведений Платона на греческом языке (подарок не менее ценный, чем вилла, ибо существовал в единственном экземпляре).

На этой вилле Фичино и создал многие свои шедевры. Он перевел на латынь всего Платона, а также другие работы греческих авторов, доставленные ему из Византии, — Плотина, Порфирия, Прокла, Ямвлиха, Дионисия Ареопагита. Начал свою переводческую деятельность Фичино, разумеется, с Платона. Однако, когда он уже был занят переводом платоновских диалогов, Медичи потребовал, чтобы Фичино срочно принялся за перевод трактатов Гермеса Трисмегиста (Триждывеличайшего), что Фичино с необычайной радостью и сделал.

Причина этой радости понятна. Хотя на самом деле никакого Гермеса не существовало, а работы «герметического корпуса» были написаны разными авторами во II–III вв. н. э., многие, в том числе и некоторые христианские писатели, были убеждены, что Гермес Трисмегист был современником Моисея. Лактанций, например, считал Гермеса пророком, поскольку тот говорил о Боге Отце и Боге Сыне, о сотворении мира Божественным Логосом, о человеке как образе Божием и т. п. На удивительное совпадение высказываний Гермеса с христианскими положениями обращали внимание и Климент Александрийский, и блж. Августин. Правда, Августин не столь восторженно воспринимал личность Гермеса, как Лактанций, но также считал его младшим современником Моисея. Поэтому и столь высокая оценка Гермеса отцами Церкви, и глубокая его древность позволяют Фичино поставить работы «герметического корпуса» на первое место среди всех античных произведений. Не будем забывать, что в эпоху Ренессанса возрождаются не только античная философия и культура, но и античный менталитет, согласно которому золотой век позади, а самые мудрые люди жили в далекой древности. По этой причине ренессансные мыслители стремятся вернуться к более древним мудрецам. Так, Августин старше Фомы, а апостолы-евангелисты старше Августина, поэтому надо вернуться к ранним отцам Церкви, а лучше — к самим Евангелиям. Платон старше Аристотеля, поэтому следует отдать предпочтение Платону, но Гермес старше Платона, поэтому