А Горбачев реанимируется. Но это все делается в пику существующему российскому руководству, а не для того, чтобы его поставить у власти. Одновременно Горбачев нервничает. И это понятно – наступает время, когда ему придется наконец отвечать за все содеянное. И он, чтобы отвести от себя удар, теперь пойдет на все, на любую пакость, как это и было в прошлом.

Еще раз вернусь к мысли о том, что выступление ГКЧП, по словам Горбачева, якобы расчистило путь экстремистским силам к захвату власти. В связи с этим я бы хотел заявить следующее: во-первых, если бы Горбачев не обезглавил, как уже говорилось, все силовые структуры государства, если бы он не разогнал съезд народных депутатов и КПСС, разве это возможно было бы? Разве Язов, Крючков, Пуго так бы все отдали? Да нет, конечно! И во-вторых, уместно спросить у свидетеля Горбачева: откуда взялись эти экстремистские силы? Они же не появились именно 19 или 20 августа? Кто их породил? Кто способствовал их появлению, формированию годами в определенные структуры, их закреплению и выступлению? Кто способствовал их вооружению? Кто предоставлял им в первую очередь все СМИ, в том числе телевидение?

Ведь до 1985 года и в помине не было ничего подобного! Горбачев и его подельники по разлому Советского Союза – вот кто авторы создания этих экстремистских сил. Этого и доказывать не надо. Но мне совершенно непонятно: человеку доверили уникальное государство – он его умышленно погубил, а сейчас на обломках этого государства этому человеку дают трибуну, чтобы он мог себя обелить. Почему все это у нас возможно?

Уважаемый суд! Я умышленно изложил все это подробно для того, чтобы правильно и правдиво показать, с кем мы имели дело, и контурно обрисовать ГКЧП, августовские, 1991 года, события и мое отношение к ним. Показать их так, как я представляю. Высказать озабоченность судьбой нашей страны, нашего народа.

Бездействие Горбачева, непринятие им мер там, где этого требовала обстановка, не только выводило все на уровень необратимости разрушительных процессов, о чем я уже многократно говорил, но и подталкивало к действию наиболее сознательную и ответственную часть лиц из его окружения, действительно переживающих за судьбу страны и нашего народа, имеющих мужество, но и соблюдающих такт, а не проявляя грубую силу. Еще и еще раз говорю, что эти действия, безусловно, были спровоцированы бездействием Горбачева и его намеком в Форосе на возможное выступление. Они, эти лица из высшего эшелона власти, оказались одновременно в безвыходном положении, сознавая необходимость спасения Союза, недопущения развала страны, недопущения подписания Союзного договора.

ГКЧП можно упрекать во многом: в нерешительности, в поразительной нерасторопности, в непоследовательности, в слабом информировании народа о целях своих действий, в отсутствии должного контакта со всеми государственными органами и республиками, особенно с Российской Федерацией.

ГКЧП можно критиковать за то, что он не добился встречи с Президентом РФ и не погасил своевременно совместными действиями возникший конфликт. Ведь тогда еще была надежда, что это можно сделать.

ГКЧП можно и нужно критиковать за то, что он не настоял на том, чтобы Горбачев 18 августа приехал в Москву и разобрал все вопросы, хотя он сам никакой инициативы в этом не проявлял, но это ему предлагалось. Надо было тогда же, 18 августа, всему ГКЧП или его большей части вылететь к нему и разрешить все проблемы вместе.

ГКЧП заслуживает упрека и в том, что, взявшись за большое и жизненно важное для страны дело, не довел его до конца, а на первом же крутом повороте прекратил свое существование и предстал беззащитным перед оппозицией, которая, к всеобщему удивлению, оказалась кровожаднее любого врага.

Во всяком случае, ГКЧП можно упрекать, критиковать, ругать и говорить о нем все, что угодно, но обвинять комитет в том, что он антиконституционен и имел целью захват власти, – это не только неубедительно и бездоказательно, но и абсурдно! ГКЧП предлагал не останавливаться и не идти обратно в экономическом развитии, а требовал двигаться вперед.

Сегодня еще можно услышать голоса, которые (чтобы хоть как-то смягчить ответственность Горбачева) говорят, что вообще-то у нас во второй половине 1980-х годов дела шли не так уж плохо. Можно с ними согласиться, если сравнить эти дела с тем состоянием, в какое нас завели сегодня гайдаровские реформы, которые обрушились на страну с благословения Ельцина.

Наконец, может вызвать недоумение, что не делаются ссылки на существовавшую в стране систему, особенно в высших эшелонах власти, которая фактически не допускала открытых заявлений против лидера. Точнее, заявить можно было, но в таком случае тебя, увенчанного всевозможными ярлыками, немедленно отстранили бы от должности. Действительно, эта система у нас складывалась столетиями и во многом унаследована еще от царизма. Для нас было просто традиционно, что в стране присутствует монархизм или авторитаризм. Шаги же, которые были предприняты в области демократии, начиная с 1985 года, только размыли государственность, но не создали истинной демократии.

Но я прошу суд обратить внимание и на другую сторону этой проблемы – ведь Горбачеву тоже была известна эта традиция, инерция поклонения монарху-генсеку. И если он – истинный демократ, то логично задать ему вопрос: почему же он не порушил все это?

Фактически же он только использовал эту систему полной бесконтрольности над собой – в своих интересах и в ущерб стране. Мало того, он постоянно ужесточал требования к окружению – убирал всех, кто мешал. Только из членов ЦК одним махом убрал сто человек – так сказать, «по собственному желанию». Вывел всех тех, кто мог бы на 100 процентов проголосовать «за освобождение Горбачева с поста Генерального секретаря».

В то же время налицо факт уникального парадокса.

В течение 19 и 20 августа 1991 года был отключен телефонный аппарат Горбачева только на даче в Крыму, причем временно. Было объявлено также, что вице-президент временно исполняет обязанности президента. В связи с этим все члены ГКЧП и лица, его поддерживавшие, оказались в Матросской Тишине. Президент объявил, что все они – преступники и обвиняются по статье 64 УК РФ. Эти так называемые преступники добровольно свернули свои действия и добровольно отдали себя на милость Горбачева. А Горбачев опять сел в свое президентское кресло и продолжал начатое в 1985 году дело.

Однако странно: когда 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще руководителями трех республик СССР келейно, втайне от своих народов было принято решение о роспуске Советского Союза и ликвидации как таковых союзных государственных структур, в том числе поста Президента