Я выскочил за дверь. На миг замер на крыльце, вдохнув полной грудью утреннюю прохладу. Постоял так немного. Потом сбежал с крыльца и направился к аэропорту. Что бы там дядя ни говорил против человеческих штучек, но самолеты гораздо удобнее ковров-самолетов. К тому же летчики в самолете не выпрыгивают из них из-за глупых шуток. Да даже сидеть там удобнее. Так что, являясь сейчас вполне самостоятельной личностью, я сам мог выбрать транспорт для путешествия между мирами. И ничего удивительного, что мой выбор пал именно на самолет. Горя от нетерпения поскорее прокатиться на этой человеческой штуке, я торопливо перебежал улицу и остановил такси.

– До аэропорта, – попросил я водителя. Тот согласно кивнул.

Человеческие самолеты еще не пользовались такой популярностью, как старинные средства передвижения. Поэтому билет мне удалось приобрести без особого труда. Так что уже через полчаса я занимал свое место в самолете, с интересом поглядывая вокруг.

Однако сам полет меня разочаровал. Узкие окошки, через которые мало что разглядишь. Да и полет как будто не ощущается. Спрашивается, зачем лететь, если ты даже не чувствуешь, что летишь? Вот если бы пол сделать прозрачным… Я уже приготовился было к эксперименту, но в последний миг благоразумно воздержался, вспомнив, чем закончилась прошлая моя шутка на ковре-самолете. Тогда хоть дядя был рядом, а сейчас кто вернет в самолет пилотов и пассажиров, если те решат, что у самолета вдруг пропал пол? Но эту идейку стоит подкинуть кое-кому. Пусть немного доработают людскую технику.

Размышляя над разными способами усовершенствования той техники людей, что начинает постепенно появляться у нас, я подошел к дому дяди. Позвонил. Дверь плавно отворилась, но за ней никого не было. Я осторожно просунул голову и огляделся. Пусто.

– Профаня, а где дядя?

– Господин Монтирий отправился в школу. Он сегодня принимает практику, – раздался знакомый голос из пустоты.

Я отворил дверь полностью и вошел в дом.

– Как ушел? У него же через три часа только прием практики?

– Насколько я понял, он хотел к чему-то подготовиться. Еще он кому-то звонил.

– Звонил? Это интересно. – Я быстро разулся и направился к телефонной полке, над которой сидел уже знакомый мне попугай. При виде меня он суматошно замахал крыльями, но тут же взял себя в руки и замер на своей жердочке.

– Попочка, – ласково пропел я, – не будешь ли ты так любезен сообщить мне, куда звонил мой дядя перед уходом в школу?

Попугай всполошился.

– Мастер Эзергиль, – чуть ли не в панике закричал он, – помилуйте. Я не могу дать эту информацию. Она же конфиденциальная! Только при разрешении вашего дяди! Не надо меня в суп!

– Заткнись, – буркнул я. И куда сразу моя вежливость подевалась?

Я секунду подумал. Ясно, что попугай ничего мне не скажет. И угроза угодить в суп на него тоже не подействует. Тогда он сознавал, что виноват, а сейчас твердо будет стоять на своих правах.

– Ладно. Тогда вот что, отыщи-ка мне дядю. Сколько, говоришь, ты там помнишь телефонов? Вот и подключай все. Звони в школу, еще куда. Когда разыщешь – позовешь. Это ты можешь сделать?

– Для вас, – радостно закричал попугай, – все, что пожелаете, мастер Эзергиль. Сей момент. Не извольте беспокоиться. Вы даже присесть не успеете.

Во как. Сразу чувствуется образцовый попугай. Ведь в общении главное что? Правильно, главное – подобрать к собеседнику верный ключик.

Я благосклонно кивнул и отправился на кухню.

– Профаня, чайку не попьешь со мной? А то скучно сидеть одному.

– Если вы уверены, мастер Эзергиль, – несмело проговорил домовой.

– Конечно, уверен. Я никогда не говорю того, в чем не уверен. И прекрати меня величать мастером. Зови просто – Эзергиль.

Я уже стоял на кухне и вовсю орудовал посудой. Расставил на столе чашки. А вот сахар и заварник появились на столе без моего участия. Тут на плите закипел чайник.

– Спасибо, Профаня, – поблагодарил я домового, когда тот налил мне в чашку кипятку. Я же в обе чашки разлил заварку. На стуле появилось нечто мохнатое, которое с аппетитом принялось пить чай. Я пододвинул домовому тарелку с печеньем. Тот благодарно кивнул. Однако в полной мере насладиться чайком мне не удалось. Я успел выпить только половину, как на кухню влетел попугай.

– Мастер Эзергиль, ваш дядя на связи.

Я тихонько ругнулся и поднялся. Взял трубку.

– Алло, дядя? Да, это я. Я у тебя дома… Да, приехал вот в гости, а тут оказывается, ты уже уехал… Ну а ты как думаешь, почему я приехал?.. А вот этого не надо. Никаких намеков! Дядя, ты бы лучше сказал, как найти ту школу, где она учится, а не смеялся бы… Вот возьму и обижусь. И трубку повешу… Ах, значит, не повешу, пока ты не скажешь адрес… так говори!!!

Выслушав дядю и узнав адрес, я бухнул трубкой об рычаг.

– Он еще смеется! – буркнул я.

Отправившись на кухню, я уже без аппетита допил чай.

– Ты иди, Эзергиль, – махнул мне домовой. – Я тут приберусь.

– Вот спасибо! – радостно поблагодарил я его, вылетая в коридор. Быстро обуться – и на улицу. За спиной хлопнула дверь.

Школа, где училась Альена, располагалась довольно далеко от дома дяди. Пришлось воспользоваться помощью Пегаса. Я долго гадал, тот ли это Пегас, что подвозил меня в прошлый раз, или нет. Вроде как он не подавал виду, что узнает меня. С другой стороны, вполне возможно, что для Пегасов все черти на одно лицо. Впрочем, как и они для нас. Над этой проблемой я и размышлял всю дорогу. Мысль, конечно, была не слишком умная, но если бы не она, мне пришлось бы думать о предстоящей встрече. И вообще интересно, как ангелы отнесутся к черту?

Пегас приземлился около школы.

– Монета, – потребовал он.

Монета?! За пять минут полета?! Ну ни фига себе цены! Да я за монету…

Видно, мои мысли отразились на лице, поскольку Пегас совершенно спокойно добавил:

– Вот и шел бы пешком за эту монету, если тебе ее жалко.

– А как насчет того, что все мы должны помогать друг другу? – ехидно поинтересовался я.

– Вот и помоги мне, – все так же вежливо отозвался Пегас. – Заплати за проезд.

Все-таки эти крылатые лошади – наглые создания. Они думают, что крылья делают их похожими на ангелов. Ну не спорить же сейчас с этим? Я молча достал монету и сунул ее коню в сумку, что висела у него на шее.

– И стоило спорить? – поинтересовался он.

Я развернулся и зашагал к школе, даже не удостоив его ответом. Но это, похоже, ничуть не обидело крылатого конька. Все-таки, кажется, это был совсем не тот Пегас.

Войдя через ажурные стеклянные двери, я огляделся. Холл школы был довольно просторным. Полы казались мраморными, но ступать по ним было очень мягко. Я даже пощупал их. Действительно, они были сделаны из какого-то мягкого, но упругого материала. На таких и упасть было не страшно. Собственно, для этого полы такими, видно, и сделали. Похоже, ангельские детки в школе вели себя ничуть не лучше чертовых.