– Кто ты такая? Его ученица? Нужно было взять с собой запасные перчатки, деточка. В такой схватке они быстро сгорают.

Лоури снова повернулась к Бо и приподняла пальцем его подбородок:

– Сейчас я закончу то, что начала в прошлую нашу встречу. Впрочем, ты еще можешь спасти свою шкуру. Просто попроси убить эту девочку, которую ты называешь ученицей, и посмейся вместе со мной над ее предсмертными криками.

Бо с трудом проглотил комок в горле.

– Ну так как? – спросила Лоури.

– Нила, – прохрипел Бо. – Помните того Убийцу Магии?

– Ты не ответил на мой вопрос, – раздраженно произнесла Лоури. – Осталось пять секунд.

– Сейчас я тебе отвечу.

Нила встала и потянулась к Иному.

Лоури с насмешливым видом наклонилась к Бо:

– И каков же будет ответ?

– Сгори заживо, стерва.

Нила вспомнила ощущение страха и беспомощности перед теми, кто мучил и унижал ее, и собрала всю свою ярость, чтобы вырвать магию из Иного. Энергия хлынула сквозь нее таким мощным потоком, какой просто невозможно было удержать. Лоури почувствовала опасность и обернулась. Над плечом у Избранной появился стержень из сжатых первоэлементов и полетел к Ниле. Но она пустила ветер позади пламени, как учил ее Бо, и расплавленный металл отнесло в сторону. Пламя поглотило Лоури и понеслось дальше, разливаясь по стенам и колоннам коридора. Нила торжествующе закричала.

Лишь через пару секунд она усилием мысли погасила огонь и посмотрела на кучку пепла, оставшуюся от бруданской Избранной.

Бо прислонился спиной к стене, слегка приоткрыв рот.

– Воздух, да? – уточнил он. – Что ж, я рад, что вы все правильно поняли. А теперь помогите мне вытащить из плеча эту гадость.

Тамас со своим отрядом прошел Алмазный зал, разбитые окна которого так и не привели в порядок с той ночи, когда произошел переворот. Затем миновали еще пять-шесть галерей, лестниц и бесконечную череду комнат, нигде не встретив сопротивления. Изодранные портьеры, птичьи гнезда и оцарапанные стены подсказывали, что это крыло здания облюбовали дикие животные. Тамас слышал, что сам Кларемонте поселился в королевских покоях в северной части дворца, неподалеку от тронного зала. Очевидно, в это крыло его люди не заходили.

Звуки сражения не долетали сюда, дворец казался мирным. Тамас задумался, не ошибся ли он.

Открыв третий глаз, он убедился, что никакой ошибки нет. Кларемонте находился прямо перед ним, за теми двумя статуями со скипетрами в руках, что охраняли вход в Комнату ответов.

Тамас разделил отряд на две группы и приказал им встать по обе стороны дверей. Солдаты устремились вперед с мушкетами наготове и заняли позиции. Тамас подошел следом и протянул руку, чтобы открыть дверь.

Он ощутил за спиной вспышку магии, и спасла его только невероятная скорость реакции. Ледяной шип прилетел из коридора и врезался в дверь как раз там, где только что стоял фельдмаршал. Тамас обернулся и поднял пистолет, но второй шип тут же вонзился ему в плечо и отбросил к стене с такой силой, что из глаз посыпались искры.

Солдаты Тамаса погибли один за другим, успев издать лишь короткие вскрики и стоны. Точно такие же магические шипы поразили их всех в голову или в сердце.

Холод начал разливаться по мышцам фельдмаршала. Превозмогая боль, Тамас вытащил шип из стены, сломал его и сжал рукой края раны. Затем огляделся, пытаясь определить, откуда ждать новой атаки. Шагах в ста от него, по одной из лестниц, мимо которой Тамас недавно проходил, спускалась стройная женщина сорока с лишним лет с седеющими каштановыми волосами.

– Фельдмаршал Тамас, – произнесла она с сильным бруданским акцентом. – Лорд Бруде предупреждал, что вы…

Тамас вскинул пистолет, и пуля влетела ей точно между глаз. Фельдмаршал вдохнул пороховой дым и подождал, не пошевелится ли упавшее тело. Но оно лежало неподвижно.

Тамас вытащил из кармана носовой платок и заткнул им рану. Она была очень глубокой и сильно кровоточила. Фельдмаршал едва-едва мог пошевелить рукой и не сомневался, что ледяной шип расщепил кость. Он медленно выпрямился, чувствуя, как силы покидают его, и обвел взглядом тела своих солдат. Ни один не подавал признаков жизни.

Тамас с трудом открыл дверь в Комнату ответов и зашел внутрь. Это было просторное помещение, и в нем еще чувствовалась магия Избранных, хотя все те, кто соткал эти заклинания, давно уже умерли.

В центре комнаты на возвышении стоял алтарь, накрытый алым бархатом. На нем лежало тело Кресимира. Лорд Кларемонте стоял на коленях перед алтарем, спиной к Тамасу. Он был одет в превосходный фрак, шляпа и трость лежали на полу рядом с ним.

– Добрый день, фельдмаршал, – сказал Кларемонте. – Мне жаль, что все так вышло.

– Нет, это неправда.

– Немного все-таки жаль. Заходите. Не желаете взглянуть, как можно убить бога?

Таниэль и Ка-Поэль мчались по извилистым темным коридорам, задним комнатам и потайным ходам.

Пробираясь по запутанному лабиринту дворца, Таниэль ощущал впереди огромную мощь. Мраморные полы были усыпаны трупами, стены разрушены магическими атаками. Торжествующие крики адроанских солдат постепенно затихли у него за спиной.

В этом крыле дворца прежде размещался Королевский совет. Древние руны украшали каждую дверь. Теперь здесь было пусто. Пробежав десяток комнат, они поднялись на третий этаж, затем спустились обратно на второй, пока Ка-Поэль наконец не остановилась в длинном коридоре, ведущем в просторную, хорошо освещенную комнату.

Из нее доносились негромкие голоса. Таниэль прошел до конца коридора, подкрался к перилам и понял, что находится в Комнате ответов.

В центре ее на алтаре лежал Кресимир, а Тамас стоял в дверях, держась за окровавленное плечо. Лорд Кларемонте что-то говорил ему тихим, любезным голосом, словно обсуждая погоду за вечерним чаем.

Таниэль крепче сжал в руке штык.

Кларемонте встал перед Тамасом, держа что-то в руке. Пытаясь справиться с болью, фельдмаршал прищурился и разглядел острый кусок камня.

– Прежде всего на самом деле мы вовсе не боги, – сказал Кларемонте. – Не в большей степени, чем вы. Нам просто очень-очень много лет. Мы стали первыми Избранными в этом мире, когда другие люди еще жили в землянках. Кресимир часто повторял, что мы появились на свет по воле некоего таинственного Создателя, но я знаю, что это полная ерунда. Я помню своих родителей.

Он подбросил камень и снова поймал.

– Я помню, как Кресимир убил их. Он заставил их кричать от боли много часов подряд. Потом он объяснил, что их смерть была неизбежна, поскольку родители не отпускали меня с ним. Что они не позволяли научить меня, как овладеть той великой силой, что скрывалась во мне. Еще одна ложь. Ему просто нравилось смотреть, как страдают те, кто слабее его.