Тамас чувствовал, что сын говорит искренне, почти умоляющим тоном. Он действительно рвался в схватку с Кларемонте. Но фельдмаршал не мог этого позволить.

– Черис едва не прихлопнула тебя, как букашку. Ты можешь по-другому ответить ее второй половине. Отыщи Ка-Поэль и выведи из дворца. Тогда мы сможем диктовать условия. Это мой приказ.

Таниэль отпустил мундир отца. На мгновение Тамасу показалось, что сын начнет спорить. Но тот лишь скрипнул зубами, смиряя свой гнев, и решительно кивнул.

Они поднялись к обширному дворцовому парку, сейчас больше напоминавшему поле боя. Пушки замолчали, но со всех сторон по-прежнему раздавались мушкетные выстрелы и крики раненых. Тамас услышал грохот, не похожий на взрыв пороха, и ощутил исходящую из дворца магию.

– Слишком слабо для бога, – решил фельдмаршал. – Наверное, у Кларемонте еще остались Избранные. Будь осторожен.

– Я вижу ее. – Таниэль полуприкрыл глаза, всматриваясь в Иное. – Она в тронном зале.

– Если Кларемонте все еще утаивает свое истинное могущество, его будет непросто найти. Я…

Тамас открыл третий глаз и осмотрел весь дворец. Напротив тронного зала, в том крыле, где фельдмаршал расправился с Королевским советом, Иное сверкало как солнце. Идущая оттуда мощь чуть ли не обжигала лицо Тамаса. Это мог быть только Бруде.

– Впрочем, уже не важно. Он не скрывается.

И это не обещало ничего хорошего.

Тамас оглянулся и увидел своих солдат, укрывшихся за мраморным фонтаном в парке.

– Таниэль, помнишь тот лаз за тронным залом? Я показывал его тебе, когда ты был еще мальчишкой.

– Смутно.

– Он находится за статуей Манхоуча Первого – старика с большими ушами. Пролезешь в него и окажешься рядом с тронным залом.

– Хорошо.

– Иди, солдат.

Таниэль кивнул и побежал прочь, но через мгновение остановился и обернулся. Тамас поднял взгляд на него.

– Отец.

– Да, сын?

– Будь осторожен.

– Ты тоже.

Таниэль пригнулся и побежал от куста к кусту. Тамас двинулся в другую сторону, к солдатам, которых заметил чуть раньше. Он опустился на землю рядом с ними, прячась за стенкой чаши фонтана.

– Докладывайте!

К нему обернулась женщина лет сорока с шевронами майора:

– Сэр! Мы столкнулись с упорным сопротивлением. Противник стреляет изо всех окон, и, кроме того, во дворце засели по крайней мере трое Избранных. Еще тысяча солдат защищала парк, но мы прорвались, пользуясь численным перевесом.

Тамас ожидал, что на случай поражения на выборах Кларемонте приготовит какой-то сюрприз. После сообщения Адамата о том, что корабли уплыли не с полной осадкой, фельдмаршал послал разведчиков вверх по реке, туда, где бруданские солдаты снова высадились на берег. Они тоже вернулись в Воздушный дворец.

Но Тамас не повторил ошибку, допущенную при штурме поместья Черлемунда. Дворец атаковали больше двадцати тысяч адроанских солдат.

Вот только что они могли противопоставить могуществу бога…

– Наши потери? – спросил Тамас.

– Понятия не имею, сэр. Но никак не меньше полутора тысяч. Избранные атаковали нас в тот момент, когда мы заняли парк.

– Где они?

– В северной части парка, там идет самый жаркий бой.

Тамас вытянул шею и поглядел туда, куда она показывала. В северном крыле дворца располагался и тронный зал. Таниэль отправился в самое пекло.

– А где полковник Олем?

– Мы разбили двумя пушечными залпами главные ворота. Пять минут назад полковник с двумя ротами попытался прорваться внутрь. С тех пор от него не было никаких известий, но противник больше не ведет огонь из той части здания.

– Пусть ваши люди сжимают кольцо. А я пойду за полковником.

– Мы отправим с вами еще одну роту.

– Превосходно.

Несколько минут спустя Тамас появился перед центральными воротами во главе двух сотен пехотинцев. Мощные, отделанные серебром двери были разбиты в щепки огнем полевой артиллерии. Парадную лестницу усеяли тела мертвых и умирающих бруданцев и адроанцев. Тамас выделил десяток солдат, чтобы те оттащили раненых в парк.

Он остановился посередине величественного вестибюля и по расположению трупов легко определил, что сражение переместилось влево, к лестнице за углом. Олем повел своих людей к тронному залу, чтобы обойти с тыла бруданцев, оборонявших северные ворота. Две роты Олема могли попросту затеряться в огромном дворце. Тамас уже пожалел, что не взял с собой целую бригаду.

Он чувствовал, что устал. Силы постепенно оставляли его. Каждая недолеченная рана отдавалась острой болью, вызывая поток воспоминаний о том, как фельдмаршал получил их. Он вспомнил бесчисленные марши и бои Гурланской кампании. Вспомнил, как бежал из Кеза после неудачного покушения на Ипилла, как долгие годы готовил свержение своего короля и в конце концов отправил Манхоуча на гильотину. Мятеж роялистов и поход через весь Северный Кез к Альватону, казалось, смешались в его памяти в одно бесконечное сражение.

Он смертельно устал, и теперь необходимо положить всему этому конец.

Тамас решил разделить силы.

– Капитан, возьмите свой взвод и следуйте за мной. Майор, вы с остальными людьми подниметесь на второй этаж и двинетесь на север. Между лестницей и тронным залом проходят галереи, это очень удобная позиция. Помогите полковнику Олему огнем сверху.

– А куда идете вы, сэр? – спросил майор.

– Я должен заплатить по счетам.

Таниэль пробирался сквозь живые изгороди и через декоративные стены, мимо фонтанов и статуй, огибая северное крыло дворца.

Схватка становилась все ожесточенней, вокруг гремели выстрелы, пороховой дым, словно туман, повис над разоренным парком. Порох придал Таниэлю новых сил и прояснил сознание, помогая обходить стороной позиции бруданцев, а также адроанских солдат, постепенно подступающих к дворцу.

Двигаясь с безумной скоростью, он завернул за угол и пробежал через лужайку. Затрещали мушкеты, пули со свистом рассекали воздух у него за спиной. Краем глаза Таниэль заметил, как бруданские солдаты выскочили из укрытия и бросились в погоню. Но он прорвался сквозь лабиринт из колючего кустарника, прикрыв лицо руками, и легко убежал от них.

Очутившись с другой стороны лабиринта, он спустился к березовой рощице в ложбине позади дворца. Сюда доносились лишь отдаленные звуки сражения, не затронувшего эту заброшенную часть парка. Через всю рощу тянулось, извиваясь, высохшее русло ручья, когда-то подпитываемого теми же насосами, что качали воду для фонтанов.

Мимо статуи короля Манхоуча Первого Таниэль приблизился к задней стене дворца. Провел рукой по массивным каменным блокам фундамента, пытаясь вспомнить, как выглядел лаз, который отец показывал ему шестнадцать лет назад.