Пройдя еще немного, Елизавета остановилась и принялась разглядывать юркие лодочки, сновавшие взад-вперед по Темзе.

– Доброе утро, – поздоровался подошедший Дадли. – Не утомилась вчера от торжеств?

– Нет. Я никогда не устаю танцевать.

– Я думал, ты все-таки придешь ко мне, невзирая на свои женские недомогания. Я не мог спать без тебя.

Елизавета протянула ему руку.

– Увы, все это продлится еще день или два. Надеюсь, ты потерпишь.

Он взял ее ладонь в свои.

– Конечно, любовь моя. Ты же знаешь, я ни к чему тебя не принуждаю. Когда мы объявим о своем браке и будем спать в одной постели, я и тогда не буду заставлять. Ты же не моя игрушка. Так что не бойся.

Елизавета, считавшая, что это ей дано от рождения право разрешать и принуждать других, удивилась его словам, но виду не показала.

– Спасибо тебе, любовь моя, – ласково улыбнулась она.

– Желаешь погулять? – предложил он.

– Нет. Лучше присяду где-нибудь и почитаю.

– Тогда я должен тебя на время покинуть, – сказал Роберт. – Нужно кое-что сделать. К обеду обязательно вернусь.

– Куда ты собрался?

– В Оскфордшир, взглянуть на лошадей, – ответил он, не особо вдаваясь в подробности. – Вряд ли их стоит покупать, но я обещал съездить и посмотреть.

– Мирские дела в воскресенье? – покачала головой она.

– Только поглядеть. Не думаю, что осмотр лошадей в воскресенье считается таким уж грехом. Или ты хочешь быть строже Папы Римского?

– Я желаю стать настоящей верховной правительницей церкви. – Елизавета улыбнулась.

Роберт наклонился к ее уху и прошептал:

– Тогда дай мне развод.

Эми сидела в притихшем доме и ждала появления Роберта, как было обещано в письме. Престарелая миссис Оуэн спала у себя в комнате. Эми вышла в сад, затем вспомнила, что ей было велено ждать в комнате, и вернулась к себе.

Сейчас она радовалась тому, что окно выходило в нужную сторону. Эми могла заранее увидеть мужа и его свиту. Однако пока дорога оставалась пустой.

– Наверное, они с королевой поссорились, – шепотом рассуждала Эми. – Может, она от него устала или все-таки решила выйти за эрцгерцога и объявила Роберту, что должна расстаться с ним.

Эми задумалась.

«Какой бы ни была причина, я обязана принять его без малейшего упрека. Таков мой долг жены».

У нее заколотилось сердце, потом вспомнились обидные слова, не раз бросаемые ей Робертом.

«Какой бы ни была причина, я обязана принять его без малейшего упрека, – повторила она себе. – Он мой муж, моя любовь, единственная в жизни. Если супруг возвращается ко мне…»

Неужели такое возможно? Эми замерла, боясь одной неверной мыслью разрушить это чудо.

«Боже, какое было бы счастье, если бы он вернулся ко мне».

Со стороны дороги послышался цокот копыт. Эми выглянула в окно. Лошадь, двигавшаяся к Камнор-Плейсу, была не из горделивых чистопородных, на которых всегда ездил сэр Роберт. К поместью приближался не лорд Дадли, а кто-то другой. Всадник скакал, пригнувшись к шее коня. Низко надвинутая шляпа скрывала его лицо.

Где же привычное позвякивание колокольчика? Должно быть, этот человек прямиком направился в конюшню и увидел, что там пусто. Конюхи вместе с остальными слугами уехали на ярмарку. Эми встала. Может, спуститься вниз и встретить этого всадника? Должно быть, Роберта опять что-то задержало при дворе. Но если гонец приехал, то он привез ей письмо от мужа. Сейчас все объяснится.

Дверь тихо отворилась. Высокий незнакомец вошел и плотно закрыл ее за собой.

– Кто вы? – насторожилась Эми.

Его лицо по-прежнему скрывала низко надвинутая шляпа. Приехавший был в синем шерстяном плаще, без герба и иных знаков различия. Эми видела его впервые.

– Кто вы? – снова спросила она, теперь уже с нескрываемым страхом. – Отвечайте? Как вы осмелились войти в мою комнату?

– Леди Дадли?

– Да.

– Жена сэра Роберта?

– Да. А вы кто?

– Его верный слуга. По ряду причин сэр Роберт не смог приехать сюда открыто. Он потом вам все сам объяснит. Мы с ним разделились, он подъехал к дому с другой стороны и тихонько прошел во двор. Сэр Роберт любит вас, леди Дадли, и надеется на ваше прощение. Он сейчас внизу, во дворе. Выгляните в окно.

Радостно вскрикнув, Эми подбежала к окну. Незнакомец оказался у нее за спиной. Одним быстрым движением руки он сдавил ей челюсть, повернул шею вбок и дернул вверх. Хрустнули сломанные позвонки. Эми обмякла, не успев даже закричать.

Убийца опустил ее на пол и прислушался. В доме было тихо. Она сделала так, как ей велели, отправила всех на ярмарку. Он поднял тело Эми, легкое, будто детское. На ее щеках еще оставался румянец, вызванный известием о возвращении Роберта. Человек в синем плаще осторожно вынес свою жертву из комнаты, спустился по винтовой лестнице и положил ее у начала ступенек. Все выглядело так, словно Эми споткнулась, упала с лестницы и сломала себе шею.

Незнакомец снова прислушался. Дом оставался пустым и тихим. Платье Эми собралось в складки, обнажив ее ноги. Человек в синем плаще постоял и решил, что не может оставить женщину в таком виде. Он одернул платье, затем натянул ей на голову сбившийся чепец. Лоб Эми был еще теплым, а кожа – совсем мягкой. Сейчас она напоминала ребенка, утомившегося и заснувшего прямо возле лестницы.

Незнакомец тихо вышел во двор. Его лошадь была привязана тут же. Услышав шаги, она подняла голову, но не заржала. Человек в синем плаще плотно закрыл входную дверь, вскочил в седло и поскакал из Камнор-Плейса по дороге на Виндзор.

Тело Эми нашла влюбленная парочка слуг, вернувшаяся с ярмарки раньше других, чтобы насладиться уединением и дать волю своей страсти. Но когда они подошли к винтовой лестнице, им стало не до ласк. Возле первой ступеньки лежала приезжая леди, не подавая признаков жизни. Служанка пронзительно закричала и грохнулась в обморок. Ее ухажер оказался духом покрепче. Он бережно подхватил тело Эми на руки, отнес в ее комнату и положил на кровать. Когда миссис Форстер и Лиззи Оддингселл вернулись домой, им еще во дворе сообщили, что леди Дадли упала с лестницы и разбилась насмерть.

– Эми! – выкрикнула Лиззи, торопливо спрыгнула с лошади, опрометью бросилась в дом и взлетела на второй этаж.

Эми лежала на постели, неестественно повернув шею в сторону двери. Лицо ее ничего не выражало, а кожа была холодная, как камень.

– Эми, что же ты наделала? – запричитала Лиззи. – Зачем? Ведь не все было так плохо. Мы нашли бы куда нам поехать. Он все-таки заботился о тебе, не бросил бы на произвол судьбы. Быть может, даже вернулся бы. Эми, дорогая моя, что же ты наделала?