– Что «это»? Быть сожженным считается честью среди народа Дрикха. И далеко не каждый этой чести бывает достоин. Марик – достоин.

Рыцарь снял перчатку. Молча подошел к павшему гному и положил руку ему на грудь. С нее сорвался огонек, и через миг гном уже пылал, как костер, а небеса над утесом разорвал крик черного дрозда, забравшего с собой упокоенную душу в чертоги Смерти.

В это же время. Глубоко под горами Тэриона.

В пяти милях от выхода на поверхность в районе Замар-Гелат (Искаженного плато).

– Дай-ка сюда мою секиру, – тихо и спокойно сказал коренастый Дор-Тегли, закованный в вороненые доспехи так, что оставались видны лишь солидная седая борода да яркие огоньки глаз в прорезях забрала. – Сейчас эту штольню наполнит всякая дрянь, а ты, будучи неподготовленным, станешь просто сырым мясом для этого зверья.

Гном, стоявший рядом, не на шутку встревожился и, подав лорду секиру, побежал к воротам каменной заставы, откуда уже слышалась возня и красноречивые приказы.

Оставшийся в одиночестве гном проводил все тем же спокойным взглядом своего соратника и, сжав секиру покрепче, направился к вратам тринадцатой штольни, которые уже трещали под гулкими и тяжелыми ударами чего-то дикого и богомерзкого. В спертом воздухе подземелья еще сильнее запахло серой. Пройдя пару шагов, гном перешел на плавный бег, который ну никак не хотел походить на неуклюжие движения низкорослого народа.

– Арнур Боргар! – выкрикнул он и прыгнул на врата в тот момент, когда они уже разлетались в щепки под ударом мощных и быстрых когтей.

Коротко просвистела сталь, и массивная лапа огромного демона взвилась вверх, разбрызгивая кругом темно-багровую, почти черную кровь. Рядом замелькали оскаленные клыкастые пасти, скрюченные когти, готовые схватить свою жертву и растерзать ее на сотни кусков. У демонов были багровые тела, желтоватые шипы выбивались из плоти, головы венчали рога, а хвосты свистели, будто хлысты.

– Арнур Боргар! – послышался в ответ на клич лорда дружный гул из бастиона и, прокатившись эхом по пещере, затерялся в реве многочисленных глоток порождений Бездны.

Створки ворот заставы резко отворились, и три десятка гномов лейданга[50]дружно рванулись вперед.

Не обращая на Подгорных воителей никакого внимания, демоны набросились на одинокого лорда, казавшегося им такой легкой добычей. Грозный рев заполнил все вокруг, казалось, от этого грома сейчас начнут осыпаться камни свода, но подпоры и балки надежно держали потолок над головой Темного.

– Мне… – Лорд, которого весь его народ знал под прозвищем Темный, стоял посреди потока демонов, как камень посреди бурной реки. Он улыбнулся от столь звучного боевого клича, то есть вопля исчадий Бездны. – Отрадно… – Мощный удар секиры разворотил морду демона. – То… – Взмах кованой стали, и фонтан крови брызнул вверх, омыв сталактиты на грубом рельефном своде пещеры. – Что хоть голос у вас поставлен, коли мозгов нет! Назад, Бансрот подеее… – И с этим криком отважного, закованного в черные латы гнома утащил стремительный поток демонов, движущийся навстречу защитникам заставы «Коготь», охранявшей выход на Замар-Гелат.

Темный утонул в этом потоке.

Демоны рвались вперед, и до столкновения с не слишком многочисленным лейдангом оставался какой-то короткий миг… который, как ему и положено, пролетел быстрее капли воды, срывающейся на землю с листа дерева после дождя.

– Сохрани нас Дрикх… – вырвалось у одного из латников, и удар когтистой лапы демона снес ему голову.

Гномам пришлось сражаться, пренебрегая строем, ибо столь массированная атака не позволила подготовить достойный прием врагу. Единственное, что они могли противопоставить демонам, это стойкость и мастерство.

Как и всегда, рогатые отродья рвались нестройной толпой к низкорослым воинам, которых они ненавидели так, как только могут ненавидеть узники своих тюремщиков, во все времена являвшихся единственным препятствием на пути у этой инфернальной, темной, омерзительной жизни. Гхарны – простые рабы – безо всякого вооружения неистово продирались к врагу. Грубые багровые шкуры демонов бугрились хищными шипами, торчащими из рук, плеч и позвоночника. Головы у них были без единого волоска, зато с острыми рогами, неукротимой злобой полнились узкие черные прорези глаз без зрачков, в хищном рыке распахивались темные провалы пастей, полные кривых клыков. Резкие черты морд могли бы испугать не только невинного ребенка, но и взрослого, умудренного годами и жизненным опытом человека… но только не гнома.

Глава заставы, широкоплечий гном, стоящий в первом ряду лейданга, был облачен в блестящие чешуйчатые доспехи, покрытые алыми защитными рунами, что были начертаны на латах его собственной кровью; над головами его соратников гордо возвышались высокие крылья, вырывающиеся из глухого шлема. В одной руке он держал тяжелый цеп, в другой – молот-клевец.

«Крылатый шлем» парировал удар багрового куска стали (у этого демона оказалось в лапе оружие) и ловким движением снизу вверх надвое рассек нападавшего, на место которого сразу же встали две новые уродливые твари.

Гномы сражались в тесной пещере, и факелы, освещавшие подземелье, не давали им полного представления о потерях и количестве врагов. С громким хрустом сломался хребет гнома, бросившегося на огромного девятифутового пришельца. Этот демон отличался от своих собратьев – у него были большие перепончатые крылья. Сейчас, правда, сложенные за спиной. Монстр возвышался над сородичами на две головы, и рога его вырывались из водопада блестящих черных, как поток смолы, волос. Могучие, налитые пламенной мощью мышцы, широкая грудь, изрезанная шрамами татуировки. Его руки сжимали два хищных клинка, раздваивавшихся на конце. С пояса стекала черная ткань драпировки. Ух’эрран. Демон-воин. Ведущий в бой безмозглых рабов, он был наделен немалым интеллектом и представлял собой совершенно другую ступень развития инфернальной сущности. И хоть стояли они, Ух’эрраны, в демонской иерархии лишь на двенадцатом (последнем по удаленности от Бездны) круге, силы им было не занимать.

Чудовище одним ударом с легкостью снесло гнома так, что тот отлетел к стене заставы. Сыны Дрикха, изможденные, усталые и забрызганные кровью, уставились на демонического гиганта, подняв секиры. Демон-воин раскинул руки в стороны и заревел, заставляя приспешников остановиться за его спиной.

Когтистая нога сделала шаг вперед; защитники заставы, вымотанные боем, попятились. Монстр замахнулся на них широким мечом багровой стали… но вдруг остановился и взревел. Из его пасти полился поток смолы, он мелко задрожал всем телом. Спустя миг руки его обвисли, и он рухнул на холодный камень пещеры, раздавив нескольких своих собратьев.

Фигура гнома, облаченного в вороненый пластинчатый доспех, быстро взобралась на спину поверженного противника и выдернула из тела гиганта секиру, которая прошила крылья, хребет и застряла в ребрах. Повергнув главного противника, гном принялся буквально «нарезать» наступающих демонов на мелкие части! Черные доспехи постоянно вспыхивали узорами рун, а взмахи секиры оставляли четко видимые огненные следы в спертом воздухе подземелья. Мельчайшие крупицы серы загорались на полу, словно искры. За временем никто не следил, и сказать, сколько длилась битва, было затруднительно. Повсюду валялись изрубленные тела. Демоны не отличались особыми изысками боя, они тупо рвались вперед и просто кромсали противников на части. Из всего лейданга заставы осталось тринадцать усталых, взмокших и израненных воинов. Пало семнадцать. Гномы уносили убитых и добивали остатки демонической волны. Тут и там раздавался гномий боевой клич, а спустя мгновение дикий крик, извещающий об агонии еще одной твари.