Другие родители часто расстраиваются из-за того, что дети получились не такими, как им хотелось бы. Один отец пожаловался:

«Мне страшно признаться в этом, но сын разочаровал меня. Он совсем на меня не похож. В школе я всегда играл в футбол, занимался спортом. А он любит книги и музыку. Волосы у него длинные, в левом ухе серьга, и выглядит он совершенно как девчонка. Я бы хотел гордиться им, но не могу. Я его стесняюсь» ( Race, консультационные заметки ).

«Родители могли бы доверять нам побольше. Зачем быть такими старомодными? Рассказали бы нам то, что нужно знать о близости между мужчиной и женщиной. Ну, а потом, доверяя, предоставили бы нас самим себе, чтобы мы смогли самостоятельно приобрести кое-какой опыт».

Одно из наиболее одиозных и раздражающих проявлений родительского недоверия заключается в попытках читать письма и дневники подростков, подслушивать их телефонные разговоры. Одна девочка жалуется: «Моя мать под предлогом уборки всегда роется в моей комнате. Но мне не нравится, когда кто-то наводит порядок у меня в столе – я там держу свой дневник. Не кажется ли вам, что в шестнадцать лет у меня может быть своя личная жизнь?» ( Race, консультационные заметки ).

Некоторые родители, очевидно, не доверяют своим детям. Как правило, они проецируют на детей свои собственные страхи, тревоги или чувство вины. Больше всех боится за своих детей тот, кто сам испытывает неуверенность в себе или пережил трудности подобного рода в прошлом – так, матери, которые зачали или родили ребенка вне брака, в большей мере озабочены сексуальным поведением своих дочерей. Подростки же, в свою очередь, полагают, что если они не дают повода для недоверия, то родители должны им доверять.

...

Последние исследования полагают, что доверие родителей в основном зависит от того, насколько хорошо они знают своего ребенка. Знание того, чем занимается подросток каждый день, вызывает у родителей большее доверие, чем знание о прошлых проступках подростка. Подростки, постоянно рассказывающие своим родителям обо всем происходящем с ними в течение дня, пользуются наибольшим доверием (Kerr, Sattin, Trost, 1999).

Характеристики, упомянутые в предыдущем разделе, не появились на пустом месте. Родители, проявляющие больше заботы, чаще прислушиваются к своим детям, чем другие, и родители, одобряющие поведение детей, чаще доверяют им. Поэтому принято совмещать эти характеристики и использовать термин, характеризующий связь между детьми и воспитывающими их людьми, а именно стиль привязанности подростков.

Существуют три основных стиля привязанности: безопасный, небезопасный тревожный и небезопасный избегающий (Ainsworth, Blehar, Waters, and Wall, 1978). Люди с безопасной привязанностью воспитываются родителями, проявляющими постоянную любовь и заботу, такие люди доверяют другим и открыты перед ними. Люди с небезопасной тревожной привязанностью нервозны и не уверены в существующих взаимоотношениях, они требуют постоянных подтверждений того, что любимы, и боятся быть брошенными. Люди с небезопасной тревожной привязанностью чаще происходят из семей, в которых родители не всегда были рядом с детьми. Люди с небезопасным избегающим стилем привязанности обычно отстранены от других, они боятся разочарований и поэтому намеренно отстраняются от окружающих. Родители таких детей обычно холодны и отстранены от своих детей.

...

Подростки с безопасным стилем привязанности к родителям обычно уверены в себе (Papini and Roggman, 1992) и хорошо ладят с окружающими (Kenny 1994). Они хорошо успевают в школе, имеют адекватную самооценку и редко демонстрируют проблемное поведение (Noom, Dekovic, Meeus, 1999) а также реже страдают депрессиями (Kenny, Lomax, Brabeck, and Fife, 1998). Разница между подростками с безопасной привязанностью и подростками с небезопасной тревожной и небезопасной избегающей привязанностью наиболее очевидна в стрессовых ситуациях (Rice, and Whaley, 1994).

Цель каждого подростка – быть признанным автономным взрослым. Это происходит через процесс, который называется сепарацией – индивидуацией, в котором связь между ним и родителями хотя и сохраняется, но претерпевает определенные изменения (Fleming, and Anderson, 1986; Josselson, 1988). Подросток достигает индивидуальности и связанности с родителями в одно и то же время (Grotevant, and Cooper, 1985). Таким образом, подросток ищет дифференцированных взаимоотношений с родителями, стремясь при этом сохранить прежние общение, привязанность и доверие (Quintana, and Lapsley, 1990). Например, они формируют иную, чем у родителей, систему ценностей, ставят перед собой иные цели, приобретают иные интересы и иную точку зрения, чтобы пережить отделение. Но как бы то ни было, подросток все равно остается членом семьи. И он сам, и его родители продолжают ожидать друг от друга готовности к эмоциональному общению (Newman, 1989).

Мы можем рассматривать индивидуацию как основную составляющую часть развития личности в подростковом возрасте (Gavazzi, and Sabatelli, 1990). Она включает в себя процесс самосознания и идентификации среди других. В момент перехода от детства к зрелости подросток нуждается в определенной автономии и идентичности, чтобы иметь возможность принять на себя роли и обязанности взрослого человека. Подростки, которые остаются слишком зависимыми от родителей, не могут наладить хорошие взаимоотношения со своими сверстниками (Schneider, and Younger, 1996).

Отметим, что существуют два аспекта автономии. Поведенческая автономия предполагает обретение независимости и свободы в той мере, чтобы действовать самостоятельно, без излишнего руководства извне. Эмоциональная автономия подразумевает освобождение от эмоциональных уз, связывающих ребенка с родителями. Исследования показали, что при достижении подросткового возраста стремление к поведенческой автономии резко возрастает (Feldman, Wood, 1994). В определенных случаях подростки упорно добиваются права принимать самостоятельные решения, например при выборе стиля одежды или круга общения, но в то же время охотно подчиняются руководству родителей в таких серьезных вопросах, как выработка стратегии образования. Подростки нуждаются в таких родителях, которые даруют им свободу постепенно – по мере того, как они учатся пользоваться ею, – а не сразу и в полном объеме. Полная свобода, предоставленная слишком рано, нередко воспринимается как отторжение от семьи. Подростки хотят иметь право делать собственный выбор, проявлять свою независимость, спорить со старшими и нести ответственность за свои слова и поступки, однако полная свобода им не нужна. Те из них, кому дается полная свобода, испытывают чувство тревоги, так как не знают, как ею воспользоваться.