Впереди показался Центр Мира — зачастую это жаргонное словечко стало появляться даже на страницах прессы. Императорский дворец, величественное здание, не уступавшее по размерам даже пресловутому земному Пентагону, но способное затмить богатством и роскошью любой дворец древних земных королей. Флаер плавно пошел на посадку, мягко опустившись перед парадным входом, охраняемым Серой гвардией — элитными воинскими частями, которым было доверенное самое ценное в Империи — жизнь и безопасность Светлейшего Императора.

Шофер распахнул дверь и Рейкер вышел из флаера, направившись по широкой мраморной лестнице к дворцу. Почти и самых дверей к нему подошел капитан охраны и, отдав честь, вежливо указал на прорезь в контрольном приборе у входа.

— С вашего позволения, милорд… Я вижу, вы здесь впервые. Прошу, вставьте карточку в это углубление.

Рейкер повиновался, отметив при этом, что цепкий взгляд офицера прошелся по его руке, держащей пропуск — нет ли на ней перчатки. Долю секунды автомат анализировал пропуск, сравнивая его химический датчик с информацией, заложенной в дворцовом банке данных. Затем дверь распахнулась и офицер жестом предложил Рейкеру пройти в вестибюль. Дверь за ним сразу закрылась, однако капитан достал аналогичный пропуск и вошел следом.

— Мне выпала честь, милорд, проводить вас в малый банкетный зал. Прошу вас следовать за мной.

Огромная мраморная лестница уводила их все выше и выше. Разумеется, можно было воспользоваться лифтом, однако Рейкер очень тонко понимал смысл этой роскошной лестницы, устланной роскошным ковром и украшенной многочисленными скульптурами и барельефами. Сколько императоров прошли по этим ступеням, которых сейчас касаются его ноги, императоров, которые навеки остались стоять вдоль лестницы в виде мраморных статуй…?

Воспитание, которое получил Рейкер, нельзя было отбросить в сторону в одночасье, даже несмотря на глубокое разочарование полковника в имперской политике. С детства его учили чтить императора, без самоуничижения и подобострастия, но отдавая должное человеку, являющемуся главой нации. Отец всегда говорил сыну, что личностные чувства неприменимы к Императору — он символ, который следует уважать сам по себе, не отождествляя с кем-то конкретным. Поэтому даже сейчас, когда присутствие полковника в этом дворце в некотором роде угрожало империи в целом и императору в частности, и сам Рейкер прекрасно это осознавал и не намеревался бросить начатое, он испытывал заметный душевный подъем и даже благоговение, которое испытывает паломник, вступивший под сень святого храма. Кроме того, нельзя сказать, что Рейкер ненавидел императора, совсем напротив. Он вполне отдавал ему должное — при последнем Высочайшем империя достигла невиданного расцвета и, если бы не война, Рекн процветал бы так, как никогда ранее. Император был умен, предусмотрителен, хотя несколько излишне подвержен лести — что немедленно было подмечено придворными, и к обращениям Высочайший и Мудрейший моментально добавилось с десяток подобных же «титулов».

Тем более полковник не понимал, что толкнуло Императора начать эту бессмысленную бойню, хотя, по зрелому размышлению, причины всегда можно было найти. Собственно, любому агрессору свойственно подводить под свои притязания теоретическую базу — Рекн не был в этом исключением и все средства массовой информации старались во всю. Неоднократно упоминалась мысль о том, что Федерация Земли является потенциальным противником Рекна, поэтому нанесение превентивного удара было абсолютно необходимо. Солидные ученые-экономисты подготовили весьма серьезные труды, где неоспоримо доказывалось, что большинство жизненно необходимых для экономики Империи планет уже в той или иной мере эксплуатируются алчными землянами. Одновременно в массах упорно распространялись слухи о звериной жестокости землян, которые тысячелетиями держали собак (биологических «родственников» рекнов) в беспросветном рабстве, закрыв для них всякую возможность эволюции, а других «родственников» — волков, безжалостно уничтожали при каждом удобном случае. Время от времени даже появлялись статьи, убедительно доказывающих, что если бы «обезьяны» не захватили власть на древней земле, то на ней неизбежно развились бы истинно разумные виды. В общем, пропаганда работала на полную катушку и, понятно, приносила свои плоды.

— Прошу, милорд, вам сюда. — Провожатый распахнул перед Рейкером дверь и полковник зашел в небольшой зал. Малый банкетный зал использовался в этом дворце для приемов очень ограниченного числа приближенных. В настоящий момент здесь находилось не более десятка высших офицеров и придворных. Рейкер, разумеется, знал их всех — да и разве что темные крестьяне и рабочие могли не знать кого-либо из присутствующих. Четыре Великих герцога, адмиралы, маршалы — на мгновение мелькнула мысль, что он здесь откровенно лишний. Впрочем, приказы Императора не обсуждают.

Взгляды всех присутствующих устремились на вошедшего. Полковник вытянулся по стойке смирно[18]и вскинул руку в приветствии. Некоторые из собравшихся удивленно переглянулись, но все военные ответили на приветствие таким же салютом, а Великие герцоги — легкими поклонами.

— Рейкер? — удивленный голос принадлежал адмиралу Бразраару, с которым полковник одно время служил вместе — адмирал находился на борту «Крайта» в тот памятный день, когда рекны нанесли свой удар по беззащитной, как им казалось, Земле. — Какими судьбами?

— Сам не знаю, сэр — Рейкер недолюбливал адмирала, зачастую излишне жестокого и безжалостного, однако несмотря на это он отдавал ему должное, Бразраар был весьма неплохим флотоводцем. Жаль, что забота о подчиненных и стремление беречь их жизни были ему совершенно не свойственны. — Я получил приглашение от Высочайшего и, разумеется, не имел возможности до сего момента узнать о причинах…

— Что ж, думаю, что у Мудрейшего в отношении вас свои планы. — адмирал обернулся к остальным — Господа, позвольте вам представить моего бывшего коллегу, май… гм, полковника Рейкера.

В глазах окружающих появился немалый интерес, и полковник с тоской подумал. Что сейчас ему снова придется отвечать на уже набившие оскомину вопросы. Правда теперь они будут исходить от профессионалов. Один из приглашенных даже сделал два шага в сторону Рейкера, стараясь встать поближе к нему, чтобы задавая вопросы, видеть глаза собеседника.

Полковник узнал и этого невзрачного рекна в простом черном мундире без знаков отличий, вернее, догадался, кто находится перед ним. В отличие от адмиралов, герцогов и прочих известных в народе личностей, это лицо никогда не появлялось на экранах телевизоров и страницах газет, однако во всей империи вряд ли нашлось бы много индивидуумов, у которых от имени «Брасс» не похолодело бы в груди и мурашки не побежали бы по коже. Это был именно он, министр Управления Безопасности Империи, всемогущего УБИ, который мог бы при желании заставить побледнеть и Великого герцога. И, бывало, заставлял… Меньше всего сейчас Рейкеру хотелось бы общаться с Брассом, однако он понимал, что разговора не избежать. Но очень уж хотелось его отсрочить…