– Думаешь, сможешь все исправить? Ну что ж, это будет забавно! Вот только путь твой будет вечным и ты никогда не найдешь выхода! Никогда, потому что я сильнее… Каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью…

– Каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью…

– Каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью…

– Каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью…

– Каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью…

И Елена увидела. Это была священная земля, только расположенная намного правее от указателя. Зверски изувеченное тело было разорвано на множество частей и его кроваво-белесые останки, беспорядочно валялись на траве. На огромном листе папоротника застряла вырванная вместе с рубашкой рука, на которой длинные мужские пальцы еще сжимались в последних конвульсиях. И Елена закричала:

– Нет, нет, нет! Не смей трогать Дэвона! Не смей! – она вновь закричала и потеряла сознание.

Черная тягучая патока окутала Елену, но ей вдруг стало хорошо и спокойно. Страх, боль и отчаяние ушли, оставив только безмятежность. И ей было хорошо… Елена, тихо балансировала, где-то в глубинах подсознания, прячась от сводивших с ума голосов, и ей было так спокойно….

Но вдруг прозвучал голос Дэвона:

– Елена….

Она промолчала.

– Елена….

– Уходи….

– Ты должна бороться….

– Я не могу. – Обреченно ответила она.

– Ты должна продолжать бороться….

– Нет, я не хочу, чтобы Вельзевул добрался до тебя.

– Я и так обречен. Я люблю тебя, моя маленькая храбрая девочка и буду любить тебя вечно….

– Я тоже люблю тебя, Дэвон…. Дэвон…. Дэвон…, но я не могу!

– Каждый твой избранник будет погибать мучительной смертью… – Вновь прозвучал голос Вельзевула.

– Ты должна продолжать бороться…. Ты должна быть сильной. Ради меня. Постарайся сохранить жизнь хотя бы себе. Я люблю тебя, моя маленькая храбрая девочка и буду любить тебя вечно….

Елена застонала от отчаяния и попыталась вырваться из объятий патоки, но она держала крепко.

– Я люблю тебя, моя маленькая храбрая девочка и буду любить тебя вечно….

– Я тоже люблю тебя, Дэвон! – выдохнула она и, собрав все оставшиеся силы, сделала последний рывок.

В библиотеке уже горели свечи, а за окном царила темнота, когда она очнулась. Елена болезненно поморщилась, ощущая сильную головную боль и села на диване. С её лба упала влажная тряпка.

– Ну, слава богу! – к Елене тут же кинулась Нина. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, спасибо, подруга. – Но мысли её занимал только Дэвон. «Каждый избранник, боже мой, почему это происходит со мной, каждый избранник, она не должна, больше видится с ним, Дэвон, но как же больно даже от мысли, что она больше никогда не увидит этого мужчину. Каждый избранник, но почему? За что?»

– Тебе принести поесть?

– Нет, я не голодна «Боже мой, Дэвон, как я смогу без тебя. Каждый избранник – мучительной смертью. Лучше бы я осталась без сознания»

– Елена…. – Нина замялась. – Почему ты не сказала мне про ребенка….

– Какого еще ребенка? «Дэвон, прости, но я должна отказаться от тебя».

– Ну, твоего.

Елена, наконец, обратила на Нину внимание, вот только её вопрос ввел Елену в ступор: – Чего, моего?

Нина раздраженно закатила глаза: – Елена, очнись! Почему ты не сказала мне, что беременна?

– Я не беременна. – Равнодушно вскинула плечами Елена.

– Серьезно? А это тогда что? – и Нина указала пальцем ей на живот.

Елена недоуменно опустила глаза и резко шарахнулась назад, чуть не свалившись с дивана: – Нина?! Что это!? – Елена подскочила и заметалась по комнате, визжа и тряся руками. – Боже мой, Нина, что это? Боже мой!

– Тише ты, а то сейчас опять всех переполошишь!

– Нина, что это!? – Елена опять шарахнулась назад и наконец, упершись спиной в стену, истерично затрясла руками и ногами, как будто пыталась сбросить с себя небольшой твердо выпирающий животик. – Помоги мне! Боже мой, Нина, сделай что-нибудь! Убери это с меня, убери, слышишь!

– Да сядь ты уже! – строго прикрикнула Нина, не понимая причины такой бурной реакции. – Хватит визжать. Ты что, не знала, что беременна?

– Я не беременна, Нина, – уже со слезами в голосе вскрикнула Елена. – Я не была беременна! Что это, господи!

Нина напряженно нахмурила брови: – Елена, успокойся, иди сюда, я попробую разобраться что это.

– Господи! – дикий страх обуял Елену от присутствия чего-то постороннего в её теле, и она никак не могла взять себя в руки. – Господи, сделай что-нибудь, ты можешь это убрать?

Нина подошла и приобняв Елену довела до дивана: – Ложись.

– Нина, ты уберешь это?

– Ложись!

Елена, наконец, приняла горизонтальное положение, но все её тело оставалось напряженным как струна, а руки впились в мягкую диванную обивку. На бледном, как мел, лице выступила испарина, а темно-карие глаза казались еще огромнее от застывшего в них ужаса. Нина присела рядом и положила руку на живот. Она закрыла глаза, и Елена почувствовала уже знакомое тепло. Побежали минуты….

Елена продолжала лежать и трястись от страха и напряжения, когда увидела, что Нина улыбнулась: – Это ребенок, – ласково проговорила она, не открывая глаз. – Еще очень маленький, но все же ребенок, я слышу, как бьется его сердечко, с ним все в порядке и я не вижу ничего необычного, обыкновенный человеческий ребенок, вот только развивается он очень быстро…

Елена перестала сжимать диванную поверхность и изумленно уставилась на Нину.

– Срок примерно пять месяцев, – продолжала говорить подруга с легкой полуулыбкой. – Вот только он очень страдает…

– Почему? – излишне резко и быстро спросила Елена. – Почему он страдает?

– Я не могу понять…. Это похоже на какую-то борьбу…. Словно одна часть тебя пытается его изжить, а другая рьяно защищает. Вот только я не могу понять, что именно там происходит. Но он страдает.

– Нина, но как такое может быть?

Подруга, наконец, отстранилась и задумчиво закусила губу: – Судя по сроку, его отец остался где-то на далекой родине.

Елена упрямо покачала головой: – Это невозможно.

– Почему? – удивилась Нина.

– Да потому что я не была беременна, по крайней мере, неделю назад. – Елена встала и осторожно провела руками по небольшой выпуклости на животе. Дикий страх отступил, и на его место пришла растерянность. – Нина, а ты уверена, что это обычный ребенок?

– Ну, я бы не назвала его обычным, – задумчиво рассудила Нина. – Судя по тому, как быстро он растет. Но в принципе, да.