Предъявить сразу за дела консольные нельзя — тут посторонние люди, да и Юри услышать может. Так что сперва придется застращать без скрытых смыслов. Однако угроза не очень подействовала, хотя я старался. Все из-за Гару, его задротистым видом ввергнуть в ужас нельзя. Разве что жалость вызвать.

— Мальчик, ты чего? — с недоумением переспросила девочка, — какие игры? Ты в порядке? Может, помощь позвать?

— А давай, — согласился я, — идея просто супер. Вот щас соберем публику и ты при всех расскажешь, как отправила меня сегодня по парку бегать. Ты это ради прикола сделала, м? На спор? Забилась с кем-то?

Тут понял, что навыки самоконтроля малость переоценил и все-таки орать начал. Это подтверждают и люди вокруг — кто-то смотрит с любопытством, некоторые шепчутся. Плевать.

— Ты точно головой не стукнулся? — поинтересовалась девочка, — я в ту часть парка и не ходила сегодня вообще. Трюфель там гулять не любит, поэтому мы ушли, когда он все свои дела сделал.

— Врать-то брось, — сказал я устало, — я вышел на поляну, через некоторое время из рощи появилась ты и начала нести жуткую ахинею про то, что моя подруга в беде…

— Дурак, да? — покрутила собеседница пальцем у виска, — туда только взрослые ходят, потому что заблудиться можно запросто! Ты спятил, наверное! Мы и виделись-то только утром сегодня!

Настороженные шепотки среди людей становятся громче, отчетливее. Такое впечатление, что я перед консилиумом подъездных бабок стою. И вот-вот удостоюсь клейма «наркоман». Это плохо. Очень-очень плохо. Хер бы с ней, с моей репутацией, с меня любые обвинения как с гуся вода. Но у Юри может разыграться тревожка…

— Не ломай комедию, — шикнул я на вредную мелкую дрянь, — ты отправила меня по кровавому следу. Я пошел туда, в самую глушь, и нихрена! Так что давай прекратим это шапито. Извинись передо мной и моей подругой за косяк, и мы в расчете.

— Да что ты выдумываешь? Не могла я тебя никуда послать, придурок! — взвилась девчонка.

(покажи ей клочок свитера. хоть какой-никакой, а пруф)

Вот за этим только тебя и терплю. Иногда бывает польза. Я сунул руку за пазуху и извлек оттуда сегодняшнюю находку. Протянул ее девочке.

— А это ты как объяснишь тогда?

Тут взгляд девочки изменился. В нем появилась нерешительность и страх. Правильно, наконец-то мы приблизились к нужному результату.

— Слушай, — замялась она, — мальчик, я не шучу, тебе бы к доктору сходить. Он тебе все и объяснит.

Я пришел в замешательство. Вот так нервы у нее стальные. Не сдается, зараза.

А потом глянул на то, что держал в ладони — и замешательство превратилось в оторопь.

Потому что в руке вместо клочка шерсти из свитера лежал тонкий желтый лист.

Глава 27.5

— Двести двенадцать кр@#;0В с вас, — подытожил кассир, — как оплачивать будете, наличными или карта есть?

— Картой, — ответила Моника и полезла в сумочку.

Куда же она запропастилась? Бумажные носовые платки, ключи от дома, пачка жвачки со вкусом «сочные тропики»… Наверняка пластиковый прямоугольник погребен на самом дне. Как по закону подлости.

Этот закон в последние несколько дней применялся повсеместно. С той самой минуты, как привычный мир изменился. Никакого шока — все-таки «день наступившей осознанности» удивил куда сильнее, однако это было что-то новое. Объяснить перемены удавалось с трудом. Почти что как рассказывать слепому, чем желтый отличается от синего в крапинку, однако Моника их чувствовала. Все вокруг приобрело дополнительное измерение, из плоского спрайта стало объемным. Она долго искала подходящее слово для того, чтобы описать свои ощущения и после мозгового шторма наконец нашла.

Люди и предметы вокруг Моники вросли в реальность. Укоренились в ней. Мальчик-почтальон все так же доставлял утреннюю газету, но теперь он проносился сломя голову и распугивал голубей, а не крутил педали с методичностью робота. Старики, живущие через дорогу, лаялись из-за того, кому на этой неделе стричь лужайку, а не стояли посреди этой лужайки с глупым видом. Посетителям местного кафе наконец стали подавать еду, а не выставлять на столы пустые тарелки.

Ощущение, что вокруг тебя загон с пластиковыми манекенами, ушло. Это радовало, но ведь некоторые из условностей облегчали жизнь. Например, сейчас уже не притворишься, что расплатился за покупки. Да что там — раньше и вообще не надо было ни за что платить. Пара консольных команд — и готово. Все, от одежды до предметов роскоши находилось буквально на кончиках пальцев. Так Моника перемерила весь ассортимент местного ювелирного магазина, включая даже роскошную тиару с бриллиантами и сапфирами. Украшения симпатичные, но что в них проку, если даже покрасоваться (и похвастаться!) не перед кем? Перед девочками самоутверждаться, что ли? Это смешно.

Несмешно стало, когда исчез доступ к консоли. По нему Моника скучала и не стеснялась это признавать. Ничего дурного в том, чтоб выбирать легкий путь, правда? Превозмогание и достигаторство пусть остаются героям и дурачкам.

— Может, все-таки наличными? — предложил кассир, — не задерживайте.

— Нет-нет, — Моника отмахнулась, — это ни к чему, карта у меня с собой.

«Не задерживайте». Ха, вот так юморист ей попался. Утром субботы книжный магазин наплывом посетителей похвастаться не мог — кроме Моники, затариться книжным словом решили только двое. Тощий паренек отирался возле секции с толстыми научными журналами. Он казался донельзя сосредоточенным. Даже слишком. Моника готова была поставить деньги на то, что как только она уйдет, паренек направится в отдел с мангой для взрослых. И уж там разгуляется. Пусть персонажный файл у него отсутствует, параметры так просто не посмотришь, но Монике все равно казалось, что она видит паренька насквозь. Да и продавец наверняка в горячие журнальчики поглядывает.

Интересно, а что насчет Гарика? В ту ночь, что они провели вместе, он был как минимум неплох. Сравнивать, конечно, не с чем, собственные руки не в счет, но если приятное чувство, которое до сих пор накатывает при мысли об этом, показатель, то…

Карта наконец попалась в руки. Как раз вовремя. Вторая посетительница — толстая тетка с шоппером уже пыхтела за спиной.

— Читайте на здоровье и заходите еще, — монотонно пробормотал кассир. Вот он-то как раз напоминал манекена из той, предыдущей версии мира.

Моника кивнула и направилась к выходу. Обернулась, уже стоя в дверях. Чутье не обмануло —