«Тогда это ОК, что ты пишешь в нем об этом. Я знаю, что это всегда помогало тебе разобраться в своих мыслях. Это что-то вроде терапии для себя».

«Так с чего мы начнем?» спросил я.

«Июнь 1977 года», — сказала она с улыбкой.

«Наша первая шахматная партия. Обычная», — добавил я с ухмылкой.

«Да. Я рада, что ты помнишь. Ты знаешь, что я потратила неделю на изучение той защиты, которую ты играл? Меня сводило с ума то, что Ларри находил лучший ход мгновенно, просто глядя на таблицу результатов».

«Сейчас у него рейтинг больше 2100», — усмехнулся я. «Если бы он играл постоянно, он имел бы реальный шанс выиграть национальный чемпионат!»

«Я была так раздосадована, что ты меня обыграл. Но именно с этого началась наша дружба».

«Так и было. Я помню, как мы встретились в Мэридейле, когда ты убирала в стойлах, и в ту пятницу у нас был первый танец».

«Dancing Queen<>Песня ABBA</>! Но ты думал о Биргит, а не обо мне. Я должна была тогда понять, что всегда буду играть вторую скрипку после нее».

«Моя самая большая ошибка, Дженнифер, в том, что ты никогда не была первой в моем сердце. Если бы я мог что-то изменить, то это было бы именно это».

«Нет, это не так. Ты не можешь вернуться назад и все изменить. Если бы ты вернулся, ты был бы тем же человеком, что и раньше, и поступал бы точно так же. В жизни не бывает повторений, как бы нам этого ни хотелось».

«Я согласен, но я не это имел в виду — я сделал что-то неправильное, чего не должен был делать».

«Я знаю. Это то, о чем мы говорили по телефону. Мы оба совершили так много ошибок, Стив. От того, что я неоднократно лгала тебе, до того, что у тебя было безумное количество девушек, и того, как мы справлялись с нашими проблемами. Все это. Мы были незрелыми и играли во взрослых. Нам не следовало делать многое из того, что мы делали. Вам, сэр, не стоило заниматься сексом с десятками девушек, многие из которых были девственницами. У меня не было никакого права, чтобы подбирать их для тебя, как какая-нибудь мадам в борделе. Удивительно, что ты не подхватил какую-нибудь болезнь, передающуюся половым путем».

«Ну, учитывая тот факт, что большинство девушек действительно были девственницами, с большинством из них не было никакого риска. В те дни я также часто пользовался резинками. Позже большинство девушек принимали противозачаточные таблетки, но ты права, это было рискованно. И, наверное, было глупо быть со всеми этими девушками».

«Наверное?» — сказала она, приподняв бровь.

«Задним числом мы все умны, Дженнифер. Я не уверен, что это было глупо в каждом случае. Совершал ли я ошибки? Конечно, совершал! В некоторых случаях все шло ужасно? Конечно! Был ли я, как ты так метко сказали, нуждающимся во внимании, плаксивым, раздраженным, наполненным драмами, эгоцентричным мудаком? Вне всяких сомнений! Но каждый случай, когда я занимался сексом, за исключением Анни, происходил с полного согласия и по договоренности. Я никем не воспользовался, Дженнифер. Не в том смысле, который ты имеешь в виду».

«Да, Стив, пользовался. Со сколькими невинными молодыми девушками ты занимался сексом, которые не должны были заниматься сексом с тобой?»

На самом деле, как я думал об этом, Анни не была моей самой большой ошибкой — это была Дженнифер. Мы были друзьями, и я позволил ей перевести наши отношения от чистой дружбы к сексу, не разобравшись в ситуации. И хотя Дженнифер была не единственной ошибкой, которую я совершил — Бекки, Анни и Дона явно приходили на ум — я хотел донести до Дженнифер свою точку зрения.

«Кроме тебя? Никого». твердо сказал я.

«Что?» — выдохнула она.

«Ты слышала меня», — твердо сказал я. «Секс с тобой был огромной ошибкой. Я не должен был этого делать. Я сказал тебе тогда, что не хочу делать ничего, что могло бы разрушить нашу дружбу. Я также говорил тебе, что секс меняет людей. Я предупреждал тебя о том, что тебе не стоит отдавать мне свою девственность, хотя позже я узнал, что на самом деле это не так. Я пытался отговорить тебя от этого. Ты все подстроила. Это был цугцванг, как я уже говорил тогда. Так что, если ты хочешь получить ответ на свой вопрос, ЕДИНСТВЕННОЙ молодой, невинной девушкой, с которой я не должен был заниматься сексом, была ты. Я сделал это вопреки своему здравому смыслу, и все полетело к чертям вместе с нашей дружбой. Потому что этого хотела ТЫ, Дженнифер».

Я был в ударе и не собирался останавливаться. Она придумала какую-то странную теорию о том, что я каким-то образом был инициатором всего.

«Я не знаю, что говорит тебе твоя подруга Джослин, или что говорит тебе твой психотерапевт, но если они думают, что я виноват в том, что у нас с тобой был секс, когда нам было по четырнадцать лет, то это полное дерьмо, и ты это знаешь! Это значит, что ты не сказала им правду! Ты организовала всю эту херню! Ты привела меня к себе домой играть в шахматы на раздевание без предупреждения. Ты струсила от того, чтобы подарить мне свою девственность. Потом, после неудачного опыта с Тедом, ты притворилась девственницей и стала инициатором всего этого! Я бы не сделал к тебе ни единого шага. Не вини меня, Дженифер!»

Она сидела молча, тупо глядя на меня. Мне было ясно, что она либо каким-то образом изобразила меня агрессором и хищником, либо позволила Джослин и ее психотерапевту сделать это. Если вспомнить, то, за исключением Анни, почти все случаи были инициированы девочками. Я быстро прокрутил в голове весь список. Начиная с Дженни Сандерс и Биргит, обе из которых были инициаторами секса, и заканчивая Джессикой, я смог вспомнить только пару имен, и даже у этих нескольких были особые обстоятельства. Конечно, Анни всегда была исключением.

«Если оставить Анни в стороне на данный момент, — продолжал я, — из всех девственниц, с которыми я был, единственными, о ком можно было хотя бы отдаленно сказать, что я был инициатором, были Бекки, Анна, София и Кара. И в КАЖДОМ из этих случаев прошло несколько месяцев с того момента, как я начал встречаться с ними до того, как я