– Зачем они это сделали? – спросила Дина.

– Не знаю, – вздохнул Пин. – Но говорят, для того, чтобы утопить страшного врага. Это было уже так давно, что и свидетельств никаких не осталось.

– А этот слив? – прищурилась Гаота. – Это что? Для забавы?

– Для рыбы, – ответил Пин.

– Рыбу ловить? – не поняла Гаота.

– Рыбу ловить здесь как раз нельзя, – прошептал Пин. – Даже королевский указ на этот счет имеется, это же уже земли Тэры. Но все равно ловят, конечно. За мзду, или так… Когда рыба идет на нерест, тут все бурлит. Она поднимает по этому потоку и попадает в озеро. А потом уже и в верховья Чида. Жизнь, такая штука… Ну? Что сумели разглядеть?

– Бревна разбросаны, – прошептала Йора. – Друг на друге. И вон там что? Пепелище? Не, правее, за кустами.

– Это сгоревшая ладья, – прошептала Гаота. – И возле нее трупы…

– Твою же мать… – скрипнул зубами Пин, и одновременно с этим с лежавших вокруг сгоревшей ладьи тел, напоминающих на таком расстоянии брошенные мешки, поднялось с криком воронье.

– Тихо! – прошипел Пин.

Из кустов показались какие-то воины в странных одеяниях, напоминающих серые одеяла, наброшенные на плечи. Они стали оттаскивать трупы к сливу и сбрасывать их в воду. Вскоре туда же пошли и обгорелые останки ладьи. Затем пришел черед бревнам. Их принялись выравнивать.

– Демон меня возьми, – покачал головой Пин. – Не могу понять, что это за воинство… Но они…

– Наводят порядок, – сказала Деора. – И ждут кого-то со стороны озера. Иначе не стали бы сбрасывать трупы в реку. Они могут ждать нас?

– Нет, – покачал головой Пин. – Не должны были. О вашем походе никто же не знал. Даже я не мог угадать, куда вы поплывете. Возможно, это продолжение тех поганых историй, что тревожат всю округу. Но кто они?

– Я слышала о поддельных черных егерях, – заметила Деора.

– О поддельных не знаю, но это точно не они, – твердо сказал Пин. – Я тридцать лет служил в их рядах в предгорьях Черной Гряды, знаю о чем говорю. Но это и не дирги… Да и что им здесь разбойничать, за тысячи лиг от их земель? Надо разбираться. Что будем делать?

– Вон, – протянул руку влево, куда скатывались по каменному желобу трупы, Блас. – Видите?

– Что там? – прищурился Пин. – Уплывут тела бедолаг в Курсу, не сомневайся. День-два и следов не останется.

– Лодка, – сказал Блас. – Болтается в воде у нашего берега. Кажется, привязь ее зацепилась за что-то… Но она не плоскодонная…

– Вот ведь глазастый! – изумился Пин. – Да их там две… Не, одна разбита… – он посмотрел на Деору. – Думаю, стоит рискнуть.

– Хочешь оставить свою посудину здесь? – спросила Деора.

– Уже и оставлял, – признался Пин. – Когда уходил в Тэр на снокской ладье, пару лет назад. Затащим в можжевельник, и все. Тащить ее отсюда к реке муторно, да и деревья дальше плотно, много времени потеряем. А стянуть ее в озерную воду отсюда я и один смогу.

– А весла? – спросила Деора.

– Подойдут, – кивнул Пин. – Кто тут у нас самый ловкий?

– Я, – хором ответили все шестеро.

* * *

Лодка, которую мальчишки сумели подтянуть к берегу, укрываясь за прибрежными зарослями, была вымазана изнутри в крови. В ее борту торчала стрела. Пин долго ее рассматривал, потом пожал плечами и пробормотал, что определить принадлежность этой стрелы не может. Но ни северные народы, ни любые другие известные ему – таких стрел не используют. Гаота пригляделась к странной стреле, запоминая, как та выглядит. Она была довольно длинной, и сделанной не слишком тщательно. Но у нее был трехгранный стальной наконечник с зазубринами и оперение располагалось не на конце стрелы, а в середине задней трети.

– Пожалуй, уже эта находка оправдывает наш поход, – прошептала Деора, приматывая стрелу к ножнам своего меча и окидывая взглядом замерших детей. – Что застыли? Быстро в лодку и выгребать отсюда!

– А как мы обратно будем добираться? – с ужасом прошептала Йора, поглядывая на мелькающие в струях Чида трупы.

– А если навстречу будет плыть ладья с врагами? – расширила глаза Дина.

– Будет, значит, сойдем на берег, – строго сказал Пин. – А насчет обратной дороги пока разговора не было!

Они уселись в довольно широкую и глубокую лодку, которая, впрочем, уступала длиной лодке Пина и, морщась от запаха крови, который не успел выветриться, хотя кровь уже и засохла, стали отталкиваться от дна, стараясь держаться берега и прибрежных кустов, которые скрывали суденышко от случайного взгляда со стороны волока. Но уже через четверть лиги Блас уселся на весла и принялся что было сил выгребать вниз по течению. Пин приложил ружье к плечу, встал у кормы и простоял так больше часа, словно под ним была не шаткая опора, а башня какой-нибудь крепости.

– Время неудачное, – бормотал он, озираясь. – Здесь мало сейчас купцов, почти нет. Не путина, да и торговли в эту пору почти никакой. Говорят, как торные пути к Дрохайту начали в порядок приводить, корабликов куда как меньше стало. Хотя раз в два-три дня по всякому ладья проходит. Думаю, я останусь у устья, надо будет предупреждать торговый люд. Доберетесь ножками-то?

– Доберемся, – сказала Деора. – Так и собирались. Да и время есть. Переправишь нас на тот берег, а там уж справимся.

– Что ж, – кивнул Пин. – Удачи вслух желать не буду, но нутром я с вами.

Чид, который, как поняла Гаота, полнился не только тугим водяным потоком, что скатывался по рыбьему пути, но и водой, что пробивалась через завал, раскинулся чуть дальше не слишком широко, вряд ли больше, чем на три десятка шагов, но поблескивал глубиной и нес лодку к полноводной Курсе со всем усердием. Снова гребцы стали менять друг друга, хотя и весла подходили хуже, чем на плоскодонке Пина, да и мозоли на руках всех шестерых прорвались и теперь заставляли сжимать зубы и терпеть боль, хотя Деора смазывала ладони каждому освободившемуся гребцу.

– Гнуса нет, – почему-то удивился Брок, когда уже к позднему вечеру впереди неожиданно посветлело и показалась Курса.

– Не время, – объяснил Пин. – А теперь, на всякий случай, лягте на дно.

Все семеро, включая Деору, дружно повалились на дно лодки, стараясь не обращать внимание на кровавые подтеки, лишь один Пин остался стоять. Когда Гаота почувствовала ветер, что ерошил макушки воспитанников, старик уже греб к противоположному берегу.

– Все, – произнес он за минуту до того, как лодка заскрипела носом о прибрежный песок. – Вы на правом берегу. Да, спускаться по течению, не подниматься. Обратно до плотины мы бы два дня веслами махали, а на этой-то штуковине я и за неделю один не управлюсь.

– И как вы будете добираться? – спросила Гаота, окидывая взглядом разлив Курсы и пытаясь разглядеть в сумерках в высоком левом берегу прорезь устья Чида.