Олега рвало. Сердобольный Уткин раздобыл ржавый тазик с отломанной ручкой, но в него еще надо попасть. Чувствовал себя, как после наркоза, только в десять раз хуже. Фашисты. Что же он им наболтал? И не дергают – видно, ничего особенного, иначе Алиевич уже бы победоносно прыгал по камере. Как же хреново! Как же хреново! Но подыхать тут никто не собирается, не дождетесь.

Звякнул засов, заскрипела дверь. Вошел Гриша, как всегда, подтянутый, молодцеватый. Вот единственное лицо, которое приятно здесь видеть. «Если все же удастся перебраться обратно, – подумал Белый Лоб, – найду этого человека обязательно – хорошо у него дела в 2012-м будут, плохо ли – все равно подарю тыщ пятьсот».

– Привет, Гриш! – сказал он, вытирая лицо одеялом – что уж тут стесняться. – Извини, плохо выгляжу.

– Ничего. Привет, Олег.

Белолобову то ли почудилось, то ли на самом деле гэбист чуть подрагивал и выглядел бледнее обычного – ну да ладно.

– Если меня на допрос, предупреди своих сразу – могу им костюмчики заблевать.

– Нет, не на допрос. Тебя в больницу отправляют.

– А с чего это доброта такая? – искренне удивился арестант.

– Не знаю, – скривился Рядко, – наверное, не хотят, чтобы ты помер здесь.

– А с чего это вдруг я должен помирать? – спросил Олег и тут же легонько постучал себя по губам ладонью. – Правильно, правильно, чего это я. Лечиться. Срочно лечиться.

Сполз с кровати, начал торопливо одеваться.

– А куда меня? В какой-либо тюремный изолятор?

– Нет, – после довольно-таки длительной паузы сказал Григорий, – в «Склиф».

– Да ну? – окаменел Белолобов. – Это «с концами», что ли, отпускают?

– Не знаю! – почему-то зло бросил чекист. – Может, в отдельную палату с охраной, может, в общую. Мое дело тебя в «скорую» посадить, больше ничего не известно.

– Так идем, – Олег улыбнулся во весь рот. «Склиф»! Уговорить, уболтать кого-нибудь, и позвонить деду! Фиг с ним: приговор, отсрочка, колония – справимся! Ого-го-го!

Быстро топали по коридору, на лестнице Гриша первым шагнул вниз.

– Ты куда? – ужаснулся Белый Лоб.

– Туда… – на лице Рядко появилась испарина.

– Там «пыточная»!

– Какая, е-мое, «пыточная»?

– Меня там вчера какой-то химией бронебойной накачали – чуть не сдох! – заорал Белолобов.

– Да там комнат сорок! – в свою очередь, закричал здоровяк. – И выход во двор, где уже должна ждать машина! Или ты хочешь, чтобы тебя – через парадный подъезд на площадь, с оркестром?

– Ну да, – согласился Олег. – Не надо с оркестром. Пошли.

Спустились по лестнице и зашагали по коридору – совсем в другую сторону от того ответвления, где находилась «операционная». Белый Лоб вздохнул с облегчением.

– Гриш, – спросил он. – Скажи, как твоя фамилия?

– Зачем тебе?

– В будущем отблагодарю тебя по-честному. Ты единственный нормальный человек в этой камарилье.

Лейтенант задержал шаг, вынул из наплечной кобуры заранее снятый с предохранителя пистолет Макарова и выстрелил арестанту в затылок.

– Рядко, – произнес он. – Моя фамилия – Рядко.

Пуля вышла у Белолобова через правый глаз, сплющилась о стену и упала на пол. Левая нога подломилась, и тело, странно дернувшись еще в воздухе, завалилось на бок. Вокруг головы быстро образовалась лужа крови. Здоровяк вывел флажок предохранителя из положения «огонь» и вложил оружие обратно в кобуру. Развернувшись, пошел вдоль коридора до ближайшего телефона. Набрал номер и сказал в трубку:

– Приказание выполнено. Объект напротив комнаты номер восемнадцать. Присылайте зачистку.

Григорий ненавидел подвал. Он, конечно, считал себя неверующим, но мог согласиться, что аура этого места премерзкая. Может, тут и не летают привидения замученных людей и не взывают к отмщению загубленные души, но то, что находиться здесь противно – это точно. Поэтому он не стал дожидаться спецкоманды по утилизации трупов из двух отмороженных старожилов, а поднялся на этаж вверх, вынул сигарету и закурил в лестничном пролете.

Появились мужики в комбинезонах.

– Привет, – буркнул старший. – Где, говоришь, труп?

– Напротив восемнадцатой.

– Ага. Бывай.

– Пока.

Лейтенант с легкостью вбежал по лестнице на нужный этаж, зашел к себе, снял и бросил на спинку стула пиджак, сунул в стакан с водой маленький электрокипятильник – хотя что чай? Руки подрагивали, он бы с удовольствием выпил чего покрепче. Заверещал телефон. Он с готовностью снял трубку.

– Лейтенант Рядко, – представился, как обычно.

– Ря-я-я-ядко-о-о! – орал полковник. – Ко мне, живо!

Григорий с удивлением положил трубку обратно, надел пиджак и помчался к начальнику. В дверь даже не постучался – его очень сильно ждали.

– Иди, иди! – зашипел на него секретарь, размахивая руками.

В кабинете, как зверь, готовый к прыжку, стоял Кердыев, а Рашин наматывал круги вокруг стола. Увидев вошедшего, Леонид Алексеевич едва ли не с кулаками набросился на подчиненного.

– Где Белолобов!? – закричал полковник. – Где, сука, этот гаденыш? Куда ты его, гондон, отпустил?

– Белолобов ликвидирован, – опешил громила и сделал шаг назад. – Как приказано…

– Где, сука, он ликвидирован?!

– Там, где положено – напротив комнаты номер восемнадцать.

– Нет трупа напротив комнаты номер восемнадцать! – кривляясь, как паяц, начальник присел и развел руки. – И напротив других комнат нет! И вообще в подвале нет!

Лейтенант решил, что его подставляют. Он выхватил пистолет.

– Ты что? – окостенел полковник.

Григорий вынул обойму.

– Вот! – ради большей убедительности тоже на высоких тонах заговорил он. – В обойме нет одного патрона! Точно в затылок! Пуля на полу валяется – я заметил, как она от стены отскочила! Кровищи – море! А если труп кто спер – я тут причем? Только на какой хрен он кому-то нужен? И что значит – «отпустил»? Из подвала выхода нет! Куда там можно уйти?

У Рашина перехватило дыхание, глаза бешено вращались.

– Майор, – сипло сказал он. – Проверь.

– За мной, – скомандовал Алиевич, и вдвоем с Григорием они побежали, перепрыгивая ступеньки, молча, не тратя время на бесполезные слова.

Домчались до подвала, лейтенант увлек Кердыева за собой и опешил. Давно ко всему привыкшие члены спецкоманды стояли и спокойно курили. Тела не было.

– Вот кровь, – уверенно показал Рядко, – целая лужа. Как видите, свежая. Вот след от моей пули, – он ковырнул ямку на стене. – О! Гильза! – наклонился и поднял ее, поднес к носу майора. – Проведем баллистическую экспертизу – из моего пистолета, нет?