И Скарпхедин взял в руки шелковое одеяние, и бросил Флоси синие штаны, и сказал, что они ему нужнее. Флоси спросил:

– Почему это они мне нужнее?

Скарпхедин сказал:

– Потому что, как говорят, ты жена великана со Свиной Горы и каждую девятую ночь он приходит к тебе как к жене.

Тогда Флоси отпихнул ногой деньги и сказал, что ему не надо ни пеннинга из них. Пусть будет одно из двух: либо за убийство Хёскульда так и не будет заплачено, либо он отомстит за него. И Флоси не стал мириться и сказал сыновьям Сигфуса:

– Идемте теперь домой. Пусть у всех у нас будет одна судьба.

После этого они пошли домой, к себе в землянку.

Халль сказал:

– Слишком неудачливые люди замешаны здесь.

Ньяль с сыновьями пошел к себе в землянку. Он сказал:

– Вот и сбывается то, что я давно предчувствовал: это дело для нас добром не кончится.

– Не думаю, – говорит Скарпхедин. – По закону они ничего нам сделать не могут.

– Сбудется такое, – говорит Ньяль, – что хуже для всех и быть не может.

Люди, которые внесли деньги, стали поговаривать о том, чтобы взять их обратно. Гудмунд сказал:

– Таким позором я себя не покрою: я ни сейчас, ни когда-нибудь потом не возьму обратно того, что дал.

– Хорошо сказано, – сказали они и тоже не захотели брать назад свои деньги.

Снорри Годи сказал:

– Мой совет такой: пусть Гицур Белый и Хьяльти, сын Скегги, сохранят эти деньги до следующего альтинга. У меня такое предчувствие, что они скоро нам понадобятся.

Хьяльти взял на хранение одну половину этих денег, а Гицур – другую. И вот люди разошлись по своим землянкам.

CXXIV

Флоси позвал всех своих людей в Ущелье Сходок и сам пошел туда. И вот там собрались все его люди. Всего их было сто человек. Флоси сказал сыновьям Сигфуса:

– Как бы я мог помочь вам, чтобы вы были довольны?

Гуннар, сын Ламби, сказал:

– Мы не будем довольны, пока не будут убиты все братья, сыновья Ньяля.

Флоси сказал:

– Я хочу пообещать сыновьям Сигфуса, что не отступлюсь, пока кто-нибудь из нас – либо мы, либо они – не склонится перед другим. А еще я хочу знать, если ли здесь кто-нибудь, кто не хочет быть заодно с нами в этом деле.

Но все сказали, что хотят. Флоси сказал:

– Пусть теперь каждый подойдет ко мне и поклянется, что не отступится.

Все подошли к Флоси и поклялись ему. Флоси сказал:

– Подадим руки в знак того, что тот, кто отступится от этого дела, лишится имущества и жизни.

Вот кто из знатных людей был с Флоси: Коль, сын Торстейна Пузатого, племянник Халля с Побережья; Хроальд, сын Эцура с Широкой Реки; Эцур, сын Энунда Карман на Спине; Торстейн Красивый, сын Гейрлейва; Глум, сын Хильдира; Модольв, сын Кетиля; Торир, сын Торда Злого из Муравьиного Междуречья; братья Флоси – Кольбейн и Эгиль; Кетиль, сын Сигфуса, и его братья Мёрд, Торкель и Ламби; Грани, сын Гуннара; Гуннар, сын Ламби, и его брат Сигурд; Ингьяльд с Ключей; Хроар, сын Хамунда.

Флоси сказал сыновьям Сигфуса:

– Выберите себе вождя, который, по-вашему, всего лучше подходит для этого, потому что во главе всего этого дела должен стоять один человек.

Кетиль из Леса ответил:

– Если выбирать нам, мне и моим братьям, то мы бы не задумываясь решили, что выбор должен пасть на тебя. Рода ты знатного, и человек ты большой, ты непреклонен и мудр. Нам думается, что ты ради нас возьмешься за это дело.

Флоси сказал:

– Пожалуй, что я соглашусь на вашу просьбу. Я вам сейчас же скажу, что нам надо сначала делать. Советую, чтобы каждый из вас с тинга поехал к себе домой и присмотрел летом за хозяйством, пока на лугах убирают сено. Я тоже поеду домой и пробуду лето дома. Но в воскресенье, когда до начала зимы останется восемь недель, я велю, чтобы мне дома отслужили обедню, а потом поеду на запад через Пески Гагарьей Горы. У каждого из нас должно быть с собой по два коня. Я не возьму с собой никого, кроме тех, кто дал мне сейчас клятву, потому что народу у нас достаточно, если нас столько и останется. Я проеду все воскресенье и всю ночь, и на второй вечер недели я буду на Гряде Треугольной Горы, примерно в первой половине вечера. Вы все, кто дал клятву, тоже будете там в это время. Если кто-нибудь из тех, кто дал клятву, не приедет, то это, если нам ничто не помешает, будет стоить ему жизни.

Кетиль сказал:

– Как это может быть, чтобы ты выехал из дому в воскресенье, а на второй день недели приехал на Гряду Треугольной Горы?

Флоси ответил:

– Я выеду из Междуречья Реки Скафты и поеду севернее Ледника Островных Гор и оттуда вниз, в Землю Богов. Это может удасться, если я буду ехать быстро. Я расскажу вам о моем замысле: когда мы соберемся там, мы все поедем к Бергторову Пригорку и пойдем на сыновей Ньяля огнем и мечом. Мы не уедем оттуда, пока хоть один из них останется в живых. Держите этот уговор в тайне, потому что от этого зависит жизнь всех нас. А теперь пусть нам приведут наших коней, и поедем по домам.

Они разошлись по своим землянкам. После этого Флоси велел оседлать своего коня, и все поехали по домам, никого не ожидая. Флоси не хотел встречаться со своим тестем Халлем, потому что он был уверен, что тот станет отговаривать его от всяких злых умыслов.

Ньяль с сыновьями поехал с тинга домой, и они все пробыли лето дома. Ньяль спросил Кари, собирается ли он съездить на восток, в свой двор Проливные Островки. Кари ответил:

– Я не поеду на восток, потому что у меня с вами должна быть одна судьба.

Ньяль поблагодарил его и сказал, что ждал от него этого. На дворе всегда было вместе с работниками около трех десятков мужчин, способных носить оружие.

Однажды случилось, что Хродню, дочь Хёскульда, приехала в Ключи. Ее брат Ингьяльд встретил ее приветливо. Она не ответила на приветствие, а попросила выйти с ней. Ингьяльд послушался и вышел с ней, и они оба отошли от двора. Тут она схватила его за руку, и они сели. Она спросила:

– Правда ли, что ты поклялся напасть на Ньяля и убить его и его сыновей?