Парк был уже недалеко, и я уже могла видеть березы, которые без листьев казались еще совсем голыми.

– Вас, по крайней мере, должно волновать, почему я здесь, – злобно прорычал Томас, не проявляя никакого стремления оставить меня в покое и исчезнуть туда, откуда он пришел.

С ума сойти! Что еще он хотел от меня?

– Но это не так. Садитесь обратно в автобус и возвращайтесь в Лондон, где ваше место! – почти рассерженно огрызнулась я и вошла в парк. Где-то здесь меня должны были ждать Кассандра, Джулия и Милдред.

– И где должно быть и ваше место! – крикнул мне вслед Томас, и слова вонзились мне в грудь, как нож, разорвав рану, которая только что начала заживать, и сдавили мне сердце.

Не осознавая этого, я остановилась, отдышалась, и мне пришлось взять себя в руки, чтобы не потерять самообладание.

Я не издала ни звука, но Томас произнес еще одну фразу.

– Я хочу, чтобы вы вернулись со мной в Лондон, – сказал он, и это стало последней каплей.

Решительно повернувшись, я подняла взгляд и посмотрела на него. Как он стоял, осунувшееся лицо, угрюмый взгляд, прямая осанка. И этого было достаточно, чтобы лишить меня самообладания.

– Три месяца! – крикнула я ему в лицо, и он вздрогнул. – Три месяца от вас ничего не было слышно. Ни одного послания, ни одного письма, ни даже крошечной записки, а теперь вы появляетесь здесь со всей серьезностью и хотите, чтобы я вернулась с вами в Лондон?! – Я выплеснула из себя свой гнев и боль, и Томас на мгновение смиренно прикрыл глаза.

– Вы нужны мне, – тихо выдавил он, и я совершенно не знала, что на это ответить. В то же время мое сердце начало биться быстрее, и покалывание снова распространилось по моему животу, хотя мне хотелось, чтобы все это заставило меня похолодеть, и я уже давно похоронила бы свои надежды.

Но к сожалению, это было не так просто, и только его появление снова пробудило во мне надежду. Теперь я уже знала, что будет адски больно снова избавиться от нее.

– Нет! – сказала я так отчетливо, как могла, повернулась на каблуках и пошла дальше по тропинке. Невдалеке я уже видела девушек, ожидающих меня, и они уже вытягивали шеи, чтобы не упустить ничего из того, что происходило здесь, на публике.

– Мисс Крамб, в Лондоне одни недоумки! Все до вас и после были некомпетентными глупцами с сообразительностью мертвой мыши! – прогремел Томас, и я надеялась, что ослышалась. Это было просто неслыханно, насколько бесчувственным был этот человек.

Он в самом деле просил, чтобы я вернулась в Лондон только для того, чтобы быть помощницей библиотекаря, потому что он не нашел никого, кто мог бы выполнять эту работу?

Разве он не знал, как сильно ранил меня этим?

Я не могла представить, что он избегал меня из-за того, что я что-то чувствовала к нему. Каким бы грубым он иногда ни был, таким слепым даже он быть не мог.

Этого было достаточно. Окончательно. Я не хотела больше слышать о том, что мучило мою душу.

– У меня сейчас встреча с подругами. Так что вам пора, – попросила я Томаса, придав голосу столько холодности, сколько я могла вложить в свое разбитое состояние.

– О нет, Анимант. У нас полно времени. Поговорите друг с другом, – ласковым голосом сообщила мне Кассандра, а Джулия и Милдред нетерпеливо кивнули.

Я думала, что сойду с ума. Но это было типично для людей в сельской местности. Здесь происходило так мало того, что можно было назвать захватывающим, что люди использовали любую возможность, которая представлялась.

– Послушайте, мы должны поговорить, – довольно дерзко повторил Томас слова Кассандры, и я с горечью посмотрела на него.

– Замолчите! – бросила я и разочарованно топнула ногой. Мои мысли кружились, и я не знала, как выдержать эту ссору, не расплакавшись в какой-то момент. Но мне просто нужно было продолжать уговаривать себя оставаться сильной, и тогда бы это как-то получилось само собой. Это было просто необходимо.

– Как вы можете быть таким наглым?! Вы уволили меня! – начала я, понимая, что дело вовсе не в этом. Он не только уволил меня. Он вырвал у меня сердце и теперь топтал его.

– Это было ошибкой, – признался он, и его голос принял гораздо более спокойный тон. – На этом все. Поймите. Я никогда не должен был отпускать вас, – заявил он, и я покачала головой, не желая этого слышать, просто не желая снова начинать вкладывать в его слова больше, чем было на самом деле.

– Как вы можете думать, что я вернусь в Лондон на работу? – насмешливо спросила я его, подчеркивая слово «работа», чтобы показать ему, насколько бессмысленна его просьба.

– Господи, Анимант! – воскликнул Томас и разочарованно провел руками по и без того спутанным волосам. – Речь не идет о чертовой работе! – выпалил он, и я растерянно моргнула, не желая толковать его слова так, как хотело мое сердце. – Речь о тебе и мне. Я хочу, чтобы ты вернулась, я просто не могу жить без тебя! – Он произнес то, что мне хотелось услышать больше всего на свете, и я в первый момент не могла поверить, что это произошло на самом деле.

Что я мучилась, пытаясь оставить все позади, выбить из головы этого человека и мою ужасную влюбленность. А теперь он сказал мне, что не может жить без меня. Это было разочаровывающе и восхитительно одновременно, и я пребывала в каком-то шоковом состоянии, что не могла даже отреагировать на это.

– Вы серьезно? – медленно вырвалось из моих уст, и он сделал шаг ближе ко мне. – И вы всерьез говорите сначала о свободном рабочем месте? – возмущенно спросила я, потому что не могла понять, почему он причинил мне этим боль только для того, чтобы после этого признаться мне в своей привязанности.

– Для меня это не так просто, – воспротивился Томас, уклоняясь от моего взгляда. – Хватит и того, что мне потребовалось три месяца и пинок от твоего брата, чтобы вообще появиться здесь. Как же мне произнести такие слова? – пояснил он, и с каждым словом его голос становился все ворчливее. Но потом он покачал головой и стал обыскивать карманы пальто, пока не нашел записку и не развернул ее.

Он прочистил горло и осмотрелся. И тут я тоже заметила людей, которые тем временем собрались вокруг нас. За нашей беседой давно уже следили не только Кассандра, Джулия и Милдред, но и многие другие, кто в этот день гулял по парку, и даже те, которые буквально выходил из близлежащих домов только для того, чтобы посмотреть, что здесь происходит.

– Надеюсь, ты знаешь, что я не романтик и не особо многословен. Но я написал стихотворение, которое прочитаю тебе, если ты пожелаешь, – объяснил мне Томас, и у меня невольно выступил румянец.

– Нет, только не это! – крикнула я резче, чем предполагала, и мое сердце так сильно стучало о грудную клетку, что, казалось, оно вот-вот выскочит наружу. – Для этого у меня слишком мало романтических черт, чтобы я позволила вам еще больше смутить нас на публике.

Томас красноречиво посмотрел на меня, глубоко вдохнул и убрал записку обратно в карман пальто. Он нервничал, и я тоже ощущала дрожь своего тела до самых кончиков пальцев.