К немалому облегчению Корделии, рана Джеймса была не настолько серьезной, как ей показалось на первый взгляд. Он с необычной покорностью снял пиджак, и она невольно вздрогнула, увидев, что рукав насквозь пропитался кровью. Она дрожащими руками расстегнула рубашку, вспоминая, как буквально двадцать минут назад Джеймс помогал ей снять пальто в вестибюле. В плече Джеймса зияла длинная, хотя и неглубокая рана, и при виде ее Корделия испытала настоящую физическую боль.

– Это сделал Велиал? – воскликнула она, прикладывая к ране влажную губку. Прежде чем наносить исцеляющую руну, требовалось взглянуть на рану и очистить ее, чтобы после срастания грязь, фрагменты ткани и тому подобное не оказались под кожей. – Он просто бросил в тебя пулю?

– Как видишь, да, – улыбнулся Джеймс. – Почему-то об этой его способности не упоминается в труде Monarchia Daemonium.

Когда Корделия принесла бинты и воду и нашла стило, он в нескольких словах рассказал ей о встрече с демоном в ином мире. Она прижала острие стило к руке Джеймса и старательно вывела несколько рун иратце на коже ниже раны. Джеймс дернулся, но потом заставил себя сидеть неподвижно и раздраженно добавил:

– Хуже всего то, что проклятый револьвер остался в царстве демона. Я его выронил. Какой невезучий день сегодня.

– Это неважно, – твердо сказала Корделия. – У тебя полно другого оружия, ничуть не хуже этого.

Он некоторое время молча смотрел на нее.

– А как ты… как ты добралась до меня и смогла меня вытащить оттуда?

– Сама не знаю, – пожала плечами Корделия. – Я услышала твой голос, ты звал меня. А потом меня как будто потянуло к тебе, но я ничего не видела в темноте. Все-таки я догадалась о твоем присутствии. Поняла, что ты где-то рядом. Я подняла Кортану, чтобы осветить пространство и увидеть хоть что-нибудь, и услышала голос Велиала: «Согласись стать моим слугой. Я позволю тебе поспать».

Джеймс поднял голову и посмотрел на нее; она стояла над ним, а он сидел на подлокотнике кресла. Они ушли из разгромленного кабинета и сейчас находились в гостиной. В канделябрах над каминной полкой сияли колдовские огни, и в комнате царил уютный полумрак.

– Я испугалась, – продолжала Корделия, – после того, как Магнус вернулся без тебя, я испугалась, что ты не сможешь выбраться из Эдома, или как там называется это царство.

«Испугалась» – это было слишком мягко сказано. Она обезумела от страха.

– Ты открыл какую-то дверь, чтобы вернуться? Вроде Портала?

Взгляд золотых глаз Джеймса был прикован к ее лицу. Она наклонилась, чтобы нанести третью Метку. Царапина от пули уже заживала, превращалась в шрам. Нижняя рубашка была заляпана кровью и грязью, на щеке Джеймса тоже виднелась царапина, волосы были взлохмачены. Может быть, это неправильно – то, что она, Корделия, предпочитает такого Джеймса, взъерошенного, окровавленного, больного, безукоризненному джентльмену в Маске?

– Велиалу очень не понравилось, что я пришел, – произнес он, не отвечая на вопрос. – Однако он сказал, что не насылал мне видений с убийствами, что в его намерения не входило «извещать» меня о них.

– И ты в это поверил?

– Да, – ответил Джеймс после небольшой паузы. – Я понимаю, что он лжец, но, с другой стороны, ему наверняка хочется, чтобы я считал его всемогущим. Не вижу смысла лгать мне в этом случае, ведь тем самым он дает мне понять, что допустил оплошность.

– Тогда откуда эти видения и что они означают?

– Я не знаю, – вздохнул Джеймс, хотя Корделия подозревала, что кое-какие догадки у него имеются. – Но мне кажется, я понял, почему он так боится Кортаны и тебя. Когда мы находились в потустороннем царстве, Магнус сказал ему: «Ты получил одну. Осталось всего две».

– Одну – что?

– Одну рану, насколько я понимаю, – объяснил Джеймс. – Рану, нанесенную Кортаной. Она до сих пор не затянулась, как рана Короля-Рыбака[70]. И я подумал, что еще два удара мечом – смертельных удара, а не просто царапины – могут его прикончить. Я высказал эту мысль вслух, и мне показалось, что Велиал испугался.

Корделия отступила, чтобы оценить результат своей работы. Синяки на руке и плече Джеймса не исчезли, но рана от пули превратилась в тонкую белую линию. Она бросила тряпку в медный таз с розовой от крови водой и сказала:

– Я не могу понять одного. Все говорят, что Принца Ада убить невозможно, значит, и Кортана против него бессильна, пусть даже он получит три удара мечом. Ведь так?

Прекрасные глаза Джеймса сверкнули.

– Пока я не могу этого сказать. Но я считаю, что все легенды и пророчества говорят правду, даже те, что противоречат друг другу… особенно те, что противоречат друг другу. – Он протянул руку и взял стило из пальцев Корделии; она удивилась, но позволила ему сделать это. – Ты спросила меня, как я вернулся, открыл ли я какую-нибудь дверь. Нет. Я не сделал ничего подобного. Я не мог. Магнус был прав: я никогда не практиковался в таких вещах с Джемом, никогда не задумывался о том, как открыть двери между мирами в своем сознании.

– Но Магнус был так уверен…

– Я пытался. Я подумал о нашем доме, о кабинете, представил себе обстановку в мельчайших деталях. Но это не помогло. Я словно очутился среди зыбучих песков. – Он положил стило на стол. – А потом я подумал о тебе.

– Обо мне? – недоуменно повторила Корделия.

Джеймс встал с дивана, и теперь ей пришлось поднять голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Она не могла отвести взгляда от его сияющих глаз, пушистых ресниц, решительно сжатых губ.

– Я подумал о тебе, – повторил он, – и мне показалось, что ты рядом со мной. Я видел твое лицо. Твои волосы… – Он поднял руку, заправил за ухо прядь, выскользнувшую из прически, и пальцы его на мгновение коснулись ее щеки. – И страх куда-то исчез. Я понял, что сумею вернуться домой, потому что ты со мной, потому что ты поможешь мне, приведешь меня обратно. Ты моя путеводная звезда, Маргаритка.

Корделия решила, что он, наверное, бредит после ранения, хотя одна из ее исцеляющих рун должна была восполнить потерю крови.

– Джеймс, я…

Пальцы его ласкали ее щеку, шею. Потом он слегка приподнял ее подбородок.

– Мне хотелось бы знать только одно, – прошептал он. – Ты действительно так думаешь?

– Что думаю? – растерялась она.

– Когда я был в царстве Велиала, – хрипло проговорил он, – ты сказала, что я принадлежу тебе.

Корделия смутилась; она не думала, что он услышал ее. Она вспомнила, как кричала, обращаясь к теням; она не видела Велиала, но знала, что он рядом, что он вокруг, что он вцепился в Джеймса мертвой хваткой.