человек приписывает Богу чувство, как он приписывает ему разум; более того, он утверждает, следуя обычному ходу своих идей, что чувство в Боге, как и наука, бесконечно.

Но одного этого достаточно, чтобы изменить в Боге качество чувства и сделать его атрибутом, совершенно отличным от человеческого. В человеке чувство течет, так сказать, из тысячи разнообразных источников: оно противоречит себе, оно мутится, оно рвется само; без этого оно не чувствовало бы себя. В Боге, напротив, чувство бесконечно, то есть оно единое, полное, постоянное, кристально чистое и не имеющее никакой необходимости раздражаться контрастом, чтобы прийти к счастью. Мы сами переживаем этот божественный способ ощущения, когда единое чувство, восхищающее все наши способности, как в экстазе, на мгновение накладывает молчание на другие привязанности. Но этот восторг всегда существует только с помощью контраста и какой-то провокации, пришедшей откуда-то извне: он никогда не бывает совершенным, или, если он достигает полноты, то это как светило, которое достигает своего апогея в одно неделимое мгновение.

Таким образом, мы живем, чувствуем, мыслим только через череду противостояний и потрясений, через междоусобную войну; наш идеал, следовательно, не бесконечность, это равновесие; бесконечность выражает нечто иное, чем мы.

«Бог и человек, распределив антагонистические способности бытия, играют партию, чьей ценой является управление вселенной».

П.-Ж. Прудон, «Философия нищеты»

Говорят: У Бога нет атрибутов, свойственных только ему; его атрибуты — атрибуты человека; поэтому человек и Бог — одно и то же.

Напротив, атрибуты человека, будучи бесконечными в Боге, тем самым являются собственными и специфическими: именно характер бесконечного становится особенностью, сущностью, благодаря которой существует конечное. Отрицание, следовательно, реальности Бога, — как отрицание реальности противоречивой идеи; отталкивание от науки и морали этого неуловимого и кровавого призрака, который, чем дальше, тем больше, кажется, преследует нас; может до определенного момента оправдать себя и ни в коем случае не навредит. Но не стоит из Бога делать человечество, потому что это будет клеветой на обоих.

Можно ли сказать, что противостояние между человеком и божественным существом иллюзорно и что оно происходит из противостояния, которое существует между отдельным человеком и сущностью человечества в целом? Тогда надо утверждать, что человечество, поскольку именно человечество обожествляется, не является ни прогрессивным, ни противопоставленным в разуме и чувстве; словом, что оно бесконечно во всем, что опровергается не только историей, но и психологией.

Это не так, — восклицают гуманисты. Чтобы иметь идеал человечества, надо рассматривать его уже не только в его историческом развитии, а во всей совокупности его проявлений, как если бы все человеческие поколения, собравшись в одно мгновение, образовали единого человека, человека бесконечного и бессмертного.

То есть отказываться от реальности, чтобы захватить проекцию; что настоящий человек — это не реальный человек; что для того, чтобы найти настоящего человека, человеческий идеал, нужно выйти из времени и войти в вечность, что я говорю? дезертирство конечного для бесконечности, человек для Бога! Человечество, таким, каким мы его знаем, каким оно развивается, таким, одним словом, каким оно может существовать, право; нам показали перевернутое изображение, как в зеркале, а потом сказали: Вот человек! А я отвечаю: Это уже не человек, это Бог. Гуманизм — самый совершенный теизм.

Так что же это за провидение, которое предполагают в Боге теисты? Способность в основном человеческая, антропоморфный атрибут, с помощью которого Бог должен смотреть в будущее в соответствии с ходом событий, поскольку мы, люди, смотрим в прошлое, следуя перспективе хронологии и истории.

Так вот, очевидно, что как бесконечность, то есть спонтанная и универсальная интуиция в науке, претит человечеству, так и провидению претит гипотеза божественного существа. Бог, для которого все идеи равны и параллельны; Бог, чей разум не отделяет синтез от антиномии; Бог, для которого вечность делает все сущее настоящим и современным, не смог, создавая нас, открыть нам тайну наших противоречий; и это именно потому, что он Бог, потому что он не видит противоречия, потому что его разум не подпадает под категорию времени и закона прогресса, потому что его разум интуитивен, а его наука бесконечна. Провидение в Боге — это одно противоречие в другом; именно посредством провидения Бог действительно был сотворен по образу и подобию человека; отнимите это провидение, Бог перестает быть человеком, а человек в свою очередь должен отказаться от всяких притязаний на божество.

Спросят, вероятно, для чего Богу бесконечная наука, если ему не ведомо, что происходит в человечестве.

Давайте различать. У Бога есть восприятие порядка, чувство добра. Но этот порядок, это добро он видит как вечное и абсолютное, он не видит его в том, что он предлагает последовательного и несовершенного; он не улавливает его недостатков. Только мы способны видеть, чувствовать и оценивать зло, как и измерять длительность; потому что только мы способны производить зло, и потому что наша жизнь временна. Бог видит, чувствует только порядок; Бог не улавливает того, что происходит, потому что то, что происходит, находится ниже него, ниже его горизонта. Мы, напротив, видим разом добро и зло, временное и вечное, порядок и беспорядок, конечное и бесконечное; мы видим в себе и вне себя; и разум наш, потому что он конечен, выходит за пределы нашего горизонта.

Таким образом, посредством сотворения человека и развития общества разум конечный и провиденциальный, наш разум, был заложен в противоположность интуитивному и бесконечному разуму, Богу; так что Бог, не теряя ничего из своей бесконечности во всяком смысле, кажется, одним только фактом существования человечества, умаляется. Прогрессивный разум, возникающий в результате проекции вечных идей на подвижную и наклонную плоскость времени, человек может слышать язык Бога, потому что он исходит от Бога, и его разум поначалу подобен разуму Бога; но Бог не может ни слышать нас, ни спускаться к нам, потому что он бесконечен, и он не может облечься в атрибуты конечного, не перестав быть Богом, не разрушая себя. Догмат Провидения в Боге оказывается ложным, по сути и по праву.

Сейчас легко увидеть, как та же аргументация оборачивается против системы обожествления человека.

При неизбежном восприятии человеком Бога как абсолютного и бесконечного в его атрибутах, в то время как он сам (человек) развивается в обратном направлении от этого идеала, возникает несогласие между прогрессом человека и тем, что человек воспринимает как Бога. С одной стороны, кажется, что человек, по синкретизму своей конституции и совершенству своей природы, не является Богом и не может стать Богом; с другой стороны, ощутимо, что Бог, Высшее существо, является антиподом человечества, онтологической вершиной, от которой оно бесконечно отдаляется. Бог и человек, распределив,