провести переговоры с ним, с Бора и Джонсоном, возглавлявшими оппозицию. Увы, президент счел договор своим личным делом и ратифицировал его, не изменив ни единой запятой. Вместо того чтобы противостоять оппозиционно настроенным пигмеям, он решил обратиться через их головы прямо к народу Соединенных Штатов и объехать два самых непокорных региона — Средний Запад и Запад, выступая во всех крупных городах.

Вильсон, Клемансо и Ллойд Джордж после заключения Версальского мирного договора. Фото. 1919

8. Эта поездка и тридцать произнесенных им речей в конечном итоге пагубно отразились на здоровье Вильсона. В Колорадо с ним случился инсульт, частичный паралич, и его перевезли в Белый дом. С этого момента он превратился в невидимого пациента, таинственного призрака, который отныне общался с внешним миром только через своего врача или жену. Эта изоляция и болезнь усугубили упрямство президента. В сенате продолжалась борьба за статью X пакта; ту самую, в которой Вильсон не желал допускать никаких оговорок. Когда дошло до голосования, договор без внесенных в него изменений не получил необходимых двух третей голосов. Договор с поправками также был отклонен. Конгресс попытался прекратить конфронтацию простой резолюцией, но президент наложил на нее вето. Ситуация выглядела удручающей, и в результате этого непримиримого соперничества должен был пострадать мир для всего человечества. Без Соединенных Штатов Лига Наций уже не могла обеспечивать ни соблюдение границ, ни права человека. С участием Соединенных Штатов возрождались все надежды. Возвращение к изоляционизму самой могущественной и самой беспристрастной тогда страны в мире было страшной бедой для всех народов земли. Вильсон проявил широту взглядов, моральное величие и отвагу. Но его подвели характер и силы.

9. Последние месяцы его президентства были омрачены стычками с рабочими. Во время войны War Labor Board[139] успешно разрешал трудовые споры в арбитражном порядке. Установление внешнего мира послужило сигналом к возобновлению внутренних конфликтов. Это было естественно. Инфляция военного времени вызывала рост цен, а зарплаты должны были им соответствовать. В 1919 году Джон Л. Льюис, профсоюзный лидер шахтеров, закончил забастовку словами: «Мы американцы, мы не можем бороться с правительством». Но более революционно настроенные агитаторы, Independent Workers of the World[140], размахивали красным флагом. Были брошены бомбы. Вильсон сказал: «Мы не должны стоять на пути свободного выражения мнений, даже если они требуют фундаментальных изменений, при условии что эти изменения происходят с полным соблюдением порядка; но мы не можем быть снисходительны к проявлению страстей и злонамеренности, которые под предлогом политической эволюции подстрекают к преступлениям и восстанию…» Двести агитаторов были депортированы в Россию на корабле под названием «Красный ковчег», а Американская федерация труда осудила насилие со стороны Индустриальных рабочих мира. Некоторые хотели, чтобы железные дороги, реквизированные во время войны, продолжали эксплуатироваться государством, но Вильсон решил вернуть их в руки частных компаний.

Рабочие — участники всеобщей забастовки в Сиэтле. Фото. 1919

10. В 1919 и 1920 годах были ратифицированы две поправки к Конституции. Восемнадцатая поправка вводила запрет на крепкие алкогольные напитки, Девятнадцатая предоставляла право голоса женщинам. Обеим предшествовали длительные кампании. Девятнадцатая поправка увеличила на восемь миллионов число избирателей на выборах 1920 года, но это не оказало существенного влияния на соотношение сил партий. Восемнадцатая поправка ужасающе повлияла на американские нравы. Пьянство стало пороком богатых. Салуны были убогими, speakeasy[141] — элегантными. Коктейли пришли на смену вину или к нему добавлялись. Юноши и девушки брали с собой на прогулки фляжки, наполненные самодельным джином или виски. Некогда законопослушная страна начала снисходительно относиться к нарушителям Восемнадцатой поправки. Бутлегеры, или подпольные продавцы спиртных напитков, становились всемогущими, зарабатывали огромные состояния и приобретали политический вес. Порядочные граждане принимали у себя бандитов, которые снабжали их спиртным. Библиотеки были превращены в бары, подвалы — в рестораны. Часть полиции в больших городах была коррумпирована. Через несколько лет угроза выглядела уже настолько серьезной, что началась кампания по отмене этой поправки. Страна поделилась на «сухих» и «мокрых». Наконец в 1933 году запрет был снят Двадцать первой поправкой. Опыт еще раз показал, что «тот, кто жаждет быть ангелом, становится скотиной».

Профсоюзный лидер Джон Льюис на митинге шахтеров в Шенандоа, Пенсильвания. Фото. 1919

11. Даже Шекспиру не удалось бы вообразить ничего более трагического, чем конец жизни Вудро Вильсона. Больше года призрак президента правил Америкой. Время от времени из неприступного убежища, в которое превратился Белый дом, выходил законопроект или вето, подписанное дрожащей рукой. Когда поползли слухи, что Вильсон сошел с ума, он появился в кабинете министров — в абсолютно здравом уме, но ослабевший, исхудавший, с трудом фиксирующий внимание. Постепенно жизнь возвращалась в его лишенное движения тело. Четвертого марта 1921 года он смог сопровождать своего преемника господина Гардинга в Капитолий. По дороге в машине, не зная, о чем говорить, тот начал рассказывать Вильсону какую-то безобидную историю про слона. Уходящий президент расплакался. Вернувшись к частной жизни, Вильсон больше уже не покидал Вашингтон и жил очень замкнуто. В 1922 и 1923 годах, в День перемирия, он появлялся на своем балконе и все еще искаженным из-за паралича голосом произносил несколько слов собравшейся толпе. Он говорил, какой испытывает стыд, оттого что Америка не вошла в Лигу Наций. И наконец, 3 февраля 1924 года после долгих мучений он скончался. Он строил великие и благородные планы и почти осуществил их; он умер, потерпев поражение, став свидетелем полного краха своих надежд. Но не исключено, что зажженный им огонь, который до сих пор тлеет под пеплом войны, однажды может вспыхнуть вновь, и тогда имя Вудро Вильсона засияет новой славой.

Заместитель комиссара полиции Нью-Йорка Джон А. Лич (справа) наблюдает, как его агенты выливают спиртное в канализацию. Фото. 1920-е

VI. Действия и противодействия

1. Период 1920–1928 годов американские историки часто сравнивают с периодом, наступившим после Гражданской войны. В обоих случаях, как они утверждают, Республиканская партия долго находилась у власти и тогда и теперь ей нужно было изменить ситуацию и вернуться к нормальной жизни; и тогда и теперь нация, уставшая приносить обществу жертвы в течение сумасшедшего десятилетия, хотела заботиться о своих собственных делах; в обоих случаях чрезмерный индивидуализм привел к финансовым и политическим скандалам. Интересно, действительно ли существовало подобное сходство? Республиканская партия 1865 года находилась у власти, поскольку выиграла войну; Республиканская партия 1920 года, скорее, пришла к власти в результате реакции на войну. Коррупция, возникшая после Гражданской войны, была более глубокой и массовой, чем после Первой мировой. Любопытно, что в обоих случаях война повлекла за собой невероятные технические